В индустриально развитых странах одной из причин высокой заболеваемости и смертности остается атеросклероз. Рост числа больных с атеросклеротическими поражениями артерий, не поддающимися консервативному лечению, привел к интенсивному развитию открытых хирургических вмешательств, а затем и малоинвазивных — эндоваскулярных. Для лечения стенотических поражений сосудов начали проводить чрескожную баллонную ангиопластику, затем ряд новых технологий расширили эндоваскулярное стентирование (ЭС), механическая и лазерная атерэктомия. Внутрисосудистые вмешательства успешно применяются практически в любой области и органе человеческого тела при стенозах и аневризмах артерий сердца и мозга, аорты и периферических артерий, сужениях магистральных вен, травматических повреждениях сосудов, патологических артериовенозных фистулах [6].

Первые шаги в развитии рентгенхирургии были сделаны Ch. Dotter и M. Judkins в 1964 г., которые предложили метод, впоследствии названный чрескожной (транслюминальной) ангиопластикой [15]. В 1976 г. A. Gruntzig создал баллонный дилатационный катетер и провел первую успешную эндоваскулярную дилатацию, что придало динамики в развитие данного направления хирургии [19].

Баллонная ангиопластика обусловила значительный прогресс в лечении стенотических поражений, но у определенной категории больных она не достигала должного результата. Метод оказался малоэффективным при плотных (кальцинированных) стенозах, в отдаленном периоде более чем у половины лечившихся развивался рестеноз [12, 30].

С целью улучшения результатов баллонной ангиопластики было предложено введение в зону поражения сосуда специальных металлических конструкций — стентов, которые создают внутри сосуда жесткий каркас, позволяющий длительное время сохранять в нем достаточный просвет для кровотока [14].

Стент должен обладать следующими качествами: высокой рентгенконтрастностью, позволяющей выполнить его точную установку, высоким радиальным сопротивлением отдаче артериальной стенки, минимальным укорочением при имплантации, простой системой доставки, гибкостью, обеспечивающей стентирование извилистых сосудов, радиальной эластичностью для предупреждения деформации стента в местах изгибов, низким профилем для прохождения через узкий стеноз и высокой пропорциональной расширяемостью. Не менее важными качествами являются возможность репозиции стента при его неправильной установке, возможность перекрестного стентирования, способность вызывать минимальную интимальную гиперплазию, низкие тромбогенные свойства, долговечность, низкая цена [25].

К сожалению, не существует эндопротеза со всеми вышеперечисленными качествами. Однако многие из них присущи различным вариантам стентов, которые по конструкции могут быть разделены на трубчатые (тубулярные) и проволочные, по технике имплантации — на расширяемые с помощью баллона и самораскрывающиеся [25].

Примером тубулярного, расширяемого с помощью баллона стента является Palmaz-стент — эндопротез, полученный из стального цилиндра путем вырезания в нем в продольном направлении прямоугольных отверстий, расположенных в шахматном порядке (рис. А, см. бумажную версию журнала). Нерасправленный стент имеет диаметр 2—3 мм и длину 10—39 мм, он располагается на ангиопластическом баллоне-катетере 7F, который уложен в интрадюссер 10F. Эта система в условиях рентгентелевизионного контроля доставляется к месту установки. В результате раздувания баллона дилататора прямоугольные щели нерасправленного стента приобретают ромбовидную форму, диаметр стента увеличивается в 3—4 раза (рис. б, см. бумажную версию журнала), при этом отмечается незначительное уменьшение его длины.

Разновидностью Palmaz-стентов является Palmaz-Shats-стент, состоящий из двух сегментов по 7—10 мм и двух соединительных звеньев по 1 мм, которые придают ему большую гибкость. Стент поставляется в клиники как часть собранной в заводских условиях системы имплантации, имеющей длину 127—140 см и внешний диаметр 5–8F. В последних моделях Palmaz-Shats-стентов ячейки изогнуты в форме синусоиды, так же как и четыре соединительных звена, что значительно уменьшает их укорочение при установке и увеличивает гибкость. Выпускают Palmaz-стенты большого и очень большого диаметра, увеличение размера позволило использовать их при подвздошных и аортальных реконструкциях.

Основными преимуществами Palmaz-стентов являются их гладкая поверхность, высокая радиальная прочность, хорошие расширяющие свойства, высокая рентгенконтрастность. К недостаткам относят неудобства, связанные с использованием при их установке большого количества инструментов, недостаточную гибкость, трудность выполнения перекрестного протезирования.

Проволочный Strecker-стент выполнен в виде цилиндра, сплетенного из одной танталовой нити. Он имеет установочный баллон и хорошую рентгенконтрастность. Его диаметр — 4—12 мм, длина — 20—80 мм, отличительное свойство — гибкость.

Jostent — тубулярный эндопротез, имеет те же преимущества, что и Palmaz-стент, помимо этого обладает значительной гибкостью. Особая геометрия ячейки эндопротеза, включающая S-образные элементы, позволяет изменять его кривизну в любой точке, повторяя форму извитых сосудов. Созданы модели, имеющие в конце эндопротеза, как у Jostent S (рис., г), или средней части, как у Jostent B (рис., д), группу окон, равных в раскрытом состоянии его диаметру, что позволяет выполнять перекрестное стентирование при бифуркационных стенозах.

Coroflex Coronary Stent System — гибкий тубулярный стент из нержавеющей стали для венечных артерий диаметром 2,5—4 мм и длиной 8—25 мм. Он закреплен на низкопрофильном баллоне, характеризуется симметричным расширением и полным открытием при низком давлении, высокой устойчивостью к эластичной отдаче артерии (уменьшение диаметра после установки менее 4%) и минимальным укорочением (менее 3%).

Pura-Vario A — тубулярный стент из нержавеющей стали создан специально для устранения «устьевых» стенозов венечных артерий. Балки этого стента на одном из концов утолщены, размер ячейки увеличен, что в совокупности обеспечивает большую радиальную прочность и лучшую визуализацию при его установке.

Стент Gianturco Rubin II спиральной структуры выполнен из плоской проволоки толщиной до 1 мм, диаметр — 2,5—5 мм, длина — 12—40 мм. Каждый виток спирали по кругу не замыкается и прикреплен к продольной полоске проволоки, что придает его структуре устойчивость (предупреждает смещение отдельных витков), для точного позиционирования на концах конструкции закреплены точечные маркеры из золота (рис., в). Стент устанавливается с помощью баллона, его отличительные черты — высокая гибкость и отсутствие укорочения.

В отличие от тубулярных, самораскрывающиеся проволочные стенты обладают большей гибкостью, позволяющей доставлять их в труднодоступные участки сосуда, они подходят для стентирования протяженных мягких поражений и/или обширных диссекций. Эти стенты обеспечивают лучший доступ к боковым ветвям, отходящим от стентированного сегмента, при необходимости позволяют с меньшими трудностями стентировать обе ветви в сложных бифуркационных поражениях [20, 31].

Примером такого типа стента является Wallstent — плетеный проволочный цилиндр длиной 5—80 мм и диаметром 4—40 мм. Он располагается в максимально сжатом состоянии на интрадюссере 5–12F и удерживается на нем тонкой мембраной (рис., е), которая после доставки к месту установки стягивается со стента, освобождая его (рис., ж). Стент в сосуде приобретает цилиндрическую форму заранее заданного диаметра и за счет своих упругих свойств раздвигает сосудистую стенку в месте стеноза (рис., з). В последней модели Magic Wallstent имеется возможность вернуть частично раскрытый (2/3—3/4 длины) стент в доставляющую систему и переустановить его в случае неправильной имплантации. Кроме того, он сконструирован на монорельсовой доставляющей системе, что позволяет быстрее (без замены проводника и помощи ассистента) проводить его установку.

Другой разновидностью данной модели является Z-образный стент Gianturco. Он выполнен из тонкой (0,45 мм) стальной нержавеющей проволоки, изогнутой зигзагообразно и соединенной в кольцо, и имеет форму цилиндра. В сжатом состоянии его можно провести через интрадюссер 8—12F до восстанавливаемого сегмента сосуда (рис., и), где он выталкивается из интрадюссера соосным толкающим устройством (рис., к).

Наряду с перечисленными достоинствами такие стенты имеют существенные недостатки: сложность пролабирования тканей сквозь плетение стента, недостаточную радиальную прочность и значительное укорочение при расправлении [20, 31].

Стенты из нитинола (сплава никеля и титана), обладающего памятью формы, приобретают заданный диаметр при любой температуре тела, устойчивы к радиальной отдаче артериальной стенки, но малопригодны при тяжелых кальцинированных стенозах [25]. По конструкции нитиноловые стенты можно разделить на два типа: вырезанные с помощью лазера (тубулярные) и плетеные (проволочные). В зависимости от типа изготовления и способа установки им присущи те же достоинства и недостатки, что и обычным стентам. Кроме того, нитиноловые стенты расширяются несколько часов или даже суток до полного раскрытия, что грозит острым тромбозом внутри стента, поэтому они часто расширяются дилатационным баллоном сразу после установки. Главным достоинством нитинола является его высокая биосовместимость.

К сожалению, применение эндоваскулярных стентов не решило проблему рестеноза, хотя и уменьшило частоту его возникновения до 20—30% [50]. Потенциальной возможностью преодоления этой проблемы могло стать использование оболочечных стентов. Теоретически покрытые оболочкой стенты должны исключать контакт ядра атеросклеротической бляшки с кровью, уменьшая пристеночный тромбоз, предупреждая эмболизацию периферического русла и закрывая возникшие при стентировании разрывы сосуда, и уменьшать рестенозирование за счет препятствия оболочки для миграции и пролиферации гладкомышечных клеток сквозь ячейки стента.

Cragg Stent Graft, Corvita Endoluminal Graft, Hemobahn Endoprothesis — это оболочечные стенты, покрытые изнутри или снаружи тонким полиуретаном или политетрафторэтиленом.

Специальный двухслойный, расширяемый баллоном Jomed Coronary Stent Graft представляет собой два концентрически расположенных стента из более тонкого, чем обычно, металла, между которыми находится ультратонкий слой из специального синтетического материала.

В качестве оболочки к обычным стентам в рентгенхирургии часто и успешно применяют синтетические материалы, сегменты аутовен или артерий [26, 28, 38, 39].

Однако промышленно изготовленные модели, а также оболочечные стенты, сконструированные перед имплантацией, зарекомендовали себя хорошо только при лечении травм сосудов, выключении аневризм крупных артерий и патологических фистул [25].

По мнению большинства клиницистов, покрытие стентов коллагеном и/или их гепаринизация не обеспечивают никаких преимуществ перед обычным стентированием [23, 49, 61], однако авторы некоторых экспериментальных исследований считают это направление перспективным [1, 37].

Другой потенциальной возможностью снижения доли неудач эндоваскулярного стентирования, связанных с рестенозом, является местное радиоактивное облучение зоны имплантации, получившее название брахитерапии.

Существуют три основных метода доставки радиоактивных веществ: установка специального β-излучающего Palmaz-стента (Isostent) [8, 10, 34], введение в просвет установленного обычного стента радиоактивной проволоки (капсулы) или введение в баллон дилатационного катетера радиоактивной жидкости или газа [5, 56]. Чаще всего для γ-терапии используют 192Ir, а как источники b-излучения — 90Sr, 188Re, 198Au, 90Y, 32P [45].

γ-Излучение глубоко проникает в ткани, одинаково воздействуя на все слои сосудистой стенки, но требует специальных средств для защиты больного и персонала, а также участия в процедуре врача-радиолога [32].

β-Излучение характеризуется низким проникновением в ткани, что упрощает защиту от излучения, но затрудняет гомогенное распределение дозы [32, 35]. Для каждого источника излучения рассчитаны оптимальные дозы облучения, и в среднем время экспозиции составляет несколько минут [32]. Брахитерапия проводится непосредственно после стентирования или баллонной ангиопластики однократно.

В экспериментах доказано снижение гладкомышечной пролиферации под воздействием низких доз γ- и β-излучений [8, 34], результаты первых клинических исследований обнадеживают [10, 40], однако проблемы позднего тромбоза радиоактивных стентов и краевого стеноза по типу «конфетной обертки» ожидают своего решения [10].

Клиническое применение стентов имеет ряд специфических особенностей не только в методике установки, но и в оценке ее результатов.

В предоперационном периоде сосуды, которые будут подвергнуты стентированию, всесторонне исследуются. Ангиография и дуплексное ультразвуковое сканирование являются обязательными, они позволяют оценить степень и длину повреждения, его характер (асимметричный, изъязвленный, кальцинированный стеноз), диаметр сосуда, получить информацию о его притоках, основном и коллатеральном кровотоке. При окклюзиях для исключения аневризм обязательные исследования дополняются компьютерной или магниторезонансной томографией. Ангиоскопия и ультразвуковое внутрисосудистое исследование применяются по показаниям во время вмешательства.

В зависимости от локализации повреждения, состояния прямого и коллатерального кровотока, типа стента используют различные доступы. Бедренный доступ наиболее распространен, он позволяет применять большие интрадюссеры и имплантировать большинство стентов. Контралатеральный бедренный доступ часто применяется при подвздошных окклюзиях, так как не блокирует поток крови и не сужает бедренную артерию на той же конечности после удаления интрадюссера, через этот доступ нельзя имплантировать жесткие стенты. Подколенный доступ используют для устранения стенозов бедренной артерии, если невозможно применить контралатеральный бедренный доступ. Однако из-за малого диаметра подколенной артерии использовать можно только стенты малого калибра. Лучевой, плечевой и подключичный доступ применяется при локализации повреждений в верхней половине тела, каротидный — при эндопротезировании сонных артерий и их ветвей [29].

Выделяют три метода установки стентов: 1) установка в сосуд после его предварительной баллонной дилатации и получения хорошего ангиопластического эффекта; 2) установка в сосуд после предварительной баллонной дилатации независимо от результата ангиопластики; 3) установка без предварительного расширения сосуда. При соответствующем подборе больных первый метод дает наилучшие результаты. Второй метод часто применяется в клинической практике, но с неравнозначными результатами. Третий метод предпочтительнее при окклюзиях или стенозах с высоким риском рестеноза для профилактики эмболии периферического русла, он успешно используется при установке оболочечных стентов в случае аневризм, артериовенозных фистул и ранений сосудов [25].

Независимо от метода установки стент должен покрывать всю бляшку, а его диаметр должен максимально приближаться к размеру сосуда. При установке саморасширяющихся стентов при плотных и кальцинированных стенозах необходимо их дополнительное расширение баллоном. Особое значение придается мягкому, постепенному расширению стента при его установке, что предупреждает обширные диссекции и перфорации.

При оценке эффективности ЭС в отдаленном периоде выделяют результаты первичного вмешательства (при контрольном обследовании) и вторичного — после проведения дополнительной ангиопластики с целью коррекции обнаруженных изменений.

Успех стентирования зависит от адекватного предоперационного исследования (определение локализации патологического процесса, его характеристика), правильного выбора оперативного доступа, метода установки и наличия необходимого стента, а также опыта врача.

Важнейшей областью применения ЭС является интервенционная кардиология. Большинство интервенционных рентгенологов при коронарном эндопротезировании склоняются к использованию тубулярных стентов, так как они обеспечивают лучшее покрытие подлежащей пораженной артерии, обладают большей радиальной прочностью, а последние их модели стали достаточно гибкими и управляемыми. Стентирование проводится преимущественно в бассейне правой венечной артерии, при стенозах ее ветвей с диаметром 3—4 мм и более. Стентирование незащищенной левой коронарной артерии остается спорным из-за высокой смертности (16,4%) в отдаленном периоде [53].

В целом коронарное стентирование, применяемое как самостоятельно, так и в сочетании с шунтирующими операциями, в комплексе с консервативной терапией позволяет эффективно лечить сегментарные стенозы правой и левой венечных артерий.

Наилучшие результаты при эндоваскулярном лечении стенозов периферических артерий получены в подвздошном сегменте. Обычная ангиопластика позволяет достичь пятилетней проходимости в 70% случаев [22]. Применение стентов позволило получить положительные отдаленные результаты у 75—95% больных [22, 25].

Стандартные операции на поверхностных бедренных и подколенных артериях обеспечивают проходимость через 1—2 года в 70—80% случаев, а через 4 года — в 60—70% [9]. Результаты стентирования в этом отделе артериального русла не превосходят или даже уступают результатам шунтирующих операций [24].

Преимущества каротидного стентирования перед медикаментозным лечением при клинически проявляющихся стенозах сонных артерий в экстракраниальном сегменте доказаны многими проспективными рандомизированными исследованиями [3, 11, 58], и этот метод признан одним из наиболее эффективных (98,4—99,2%) [11, 58]. Осложнениями эндоваскулярного вмешательства являются интраоперационный инсульт (2,3—3,4%) [3], парез черепно-мозговых нервов (7,6%) [3], рестеноз (3,4—5,4%) [3, 58], поломка стента при установке (0,9%) [11], миграция стента (0,9%) [11], послеоперационная смертность (0,86%) [58].

Сегодня широко проводится стентирование магистральных вен, включающее вмешательства на полых, безымянных, подключичных, подвздошных и бедренных венах. Оно применяется при сдавлении вен новообразованиями либо стенозах, развивающихся в результате тромбоза и обнаруженных после успешно проведенной тромболитической терапии или тромбэктомии. В венозной позиции отдают предпочтение саморасширяющимся стентам. Первичный успех при эндовенозном стентировании достигает 93—97% [44, 48], при исследовании через год проходимость вен составляет 81—95% [41, 42, 44, 48], через 4 года — 69—75% [41, 60]. Основным осложнением является тромбоз дезоблитерированного участка вены и стента. Повторные вмешательства с удалением тромба и при необходимости дополнительным стентированием улучшают результаты эндоваскулярного лечения вен [44, 48].

Трансюгулярное интрапеченочное портосистемное стент-шунтирование (ТИПС) как альтернатива хирургическому шунтированию при портальной гипертензии применяется сравнительно недавно [46]. Оно осуществляется путем последовательного проведения пункции, дилатации и стентирования участка печеночной паренхимы между правой печеночной и воротной венами с целью снижения давления при портальной гипертензии. В клинике ТИПС применяется для лечения желудочно-пищеводных кровотечений при циррозе печени [27], рефрактерного асцита [13], синдрома Бадда—Киари [17], тромбоза воротной вены [36, 51], осложнений трансплантации печени [2]. ТИПС обеспечивает непосредственный гемостатический эффект у 90—98% больных с продолжающимся кровотечением [4, 18], сочетание с катетерным тромболизисом при сплено-мезентерико-портальных тромбозах позволяет достичь успеха у 85% больных [51], при резидуальном асците — у 50—92% [54, 59].

Оболочечные стенты успешно применяются при ранении сосудов в труднодоступных областях, особенно в тазовой, подключичной области и у основания черепа [57], при лечении патологических артериовенозных фистул [7], особенно таких редких и тяжелых ятрогенных осложнений, как артериомочеточниковые [16, 28] и артериогастральные [47] фистулы.

При лечении аневризм брюшного отдела аорты успешность традиционных реконструктивных операций достигает 100% [62], при эндоваскулярном стент-протезировании — 89—97,7% [21, 52, 62]. Основными осложнениями внутрисосудистого лечения являются первичное и вторичное (9—15%) [21, 43, 52] протекание крови через негерметичный протез, прикрытие почечных артерий (2%) [55]. Малоинвазивность методики позволяет радикально лечить аневризмы аорты у больных, которым невозможно провести открытую операцию, с низким показателем смертности (3,4—3,6%) [21, 52, 55] и коротким периодом восстановления (в среднем 2,3 дня в стационаре) [43].

Таким образом, эндоваскулярное стентирование уменьшает операционную травму, объем кровопотери, упрощает анестезиологическое пособие, что особенно важно для больных с отягчающими сопутствующими заболеваниями [33]. Совместные усилия ангиохирургов и рентгенхирургов при лечении заболеваний периферических артерий значительно улучшают результаты терапии, превышая средние показатели при традиционном и эндоваскулярном лечении этой патологии [50].

2.      Amesur N.B., Zajko A.B., Orons P.D. et al. // JVIR. — 1999. — N 10 (5). — P. 569—573.

3.      Asymptomatic Carotid Atherosclerosis Study. Clinical advisory: Carotid endarterectomy for patients with asymptomatic internal carotid artery stenosis // Stroke. — 1994. — N 25. — P. 2523—2524.

4.      Bacares R., Casado M., Rodrigues L. et al. // Amer. J. of Gasroenterol. — 1998. — N 93 (1). — P. 75—79.

5.      Balter S. // Cathet. Cardiovasc. Diagn. — 1998. — V. 45 (3). — P. 292—298.

6.      Buckley C.J. // Semin. Perioper. Nurs. — 1997. — V. 6 (3). — P. 142—148.

7.      Burger T., Meyer F., Tautenhahn J. // Intetn. Surg. — 1998. — V. 83 (3). — P. 198—201.

8.      Carter A.J., Laird J.R. // Intern. J. Radiat. Oncol. Biol. Phys. — 1996. — V. 36 (4). — P. 797—803.

9.      Cejna M., Thurnher S., Illiash H. et al. // JVIR. — 2001. — N 12. — P. 23—31.

10.     Coen V.L., Knook A.H., Wardeh A.J. et al. // Cardiovasc. Radiat. Med. — 2000. — V. 2 (1). — P. 42—50.

11.     Cremonesi A., Castriota F., Manetti R. // Ital. Heart J. — 2000. — V. 1 (12). — P. 801—809.

12.     Delacretas E., Meier B. // Amer. J. Cardiol. — 1997. — V. 79, N 15. — P. 185—187.

13.     Deschnes M., Dufresne M.P., Bui B. et al. // Amer. J. of Gasroenterol. — 1999. — V. 94 (5). — P. 1361—1365.

14.     Dotter Ch. T. // Invest. Radiol. — 1969. — V. 147. — P. 259—260.

15.     Dotter Ch. T., Judkins M.P. // Circulation. — 1964. — V. 30. — P. 654—670.

16.     Feuer D.S., Ciocca R.G., Nackman G.B. // J. Vasc. Surg. — 1999. — V. 30 (6). — P. 1146—1149.

17.     Ganger D.R., Klapman J.B., McDonald V. et al. // Amer. J. of Gasroenterol. — 1999. — V. 94 (3). — P. 603—608.

18.     Gerbes A.L., Goldberg V., Waggershauser T. et al. // Dig. Dis.Sci. — 1998. — V. 43 (11). — P. 2463—2464.

19.     Gruntzig A., Machlr F., Kumpe D. // Schweiz. Med. Wschr. — 1976.— Bd 106, N 12. — P. 422—424.

20.     Han R.O., Schwartz R.S., Kobayashi Y. // Amer. J. Cardiol. — 2001. — V. 88 (3). — P. 253—259.

21.     Harris P.L. // Ann. R. Coll. Surg. Engl. — 1999. — V. 81 (3). — P. 161—165.

22.     Hassen-Khodja R., Sala F., Declemy S. // J. Cardiovasc. Surg. (Torino). — 2001. — V. 42 (3). — P. 369—374.

23.     Haude T., Konorza F., Kalnins U. // Circulation. — 2003. — V. 107 (9). — P. 1265—1270.

24.     Henry M., Amor M., Ethevenot G. // Radiology. — 1995. — V. 197 (1). — P. 167—174.

25.     Henry M., Klonaris C., Amor M. et al. // Tex. Heart Inst. J. — 2000. — V. 27 (2). — P. 119—126.

26.     Ihlberg L.H., Roth W.D., Alback N.A. et al. // J. Vasc. Surg. — 2000. — V. 31 (4). — P. 94—97.

27.     Kauffmann G.V., Richter G.M. // Eur. Radiol. — 1999. — N 9 (4). — P. 685—692.

28.     Kerns D.B., Darcy M.D., Baumann D.S. // J. Vasc. Surg. — 1996. — V. 24 (4). — P. 680—686.

29.     Kiemeneij F., Laarman G.J., Odekerken D. // J. Amer. Coll. Cardiol. — 1997. — V. 29(6). — P. 1269—1275.

30.     Klein L.W., Noveck H., Kramer B. et al. // Amer. Heart J. — 1990. — V. 119. — P. 35.

31.     Kobayashi Y., Honda Y., Christie G.L. // J. Amer. Coll. Cardiol. — 2001. — V. 37(5). — P. 1329—1334.

32.     Kotzerke J., Hanke H., Hoher M. // Eur. J. Nucl. Med. — 2000. — V. 27 (2). — P. 223—236.

33.     Krajcer Z., Howell M.H. // Tex. Heart Inst. J. — 2000. — V. 27 (4). — P. 369—385.

34.     Laird J.R., Carter A.J., Kufs W.M. et al. // Circulation. — 1996. — V. 1, N 93 (3). — P. 529—536.

35.     Ledru F., Giraud P., Sapoval M. // Arch. Mal. Coeur. Vaiss. — 2000. — V. 93 (9). — P. 1125—1138.

36.     Leebeek F.W., Lameris J.S., van Buuren H.R. et al. //Brit. J. of Haematol. — 1998. — V. 102 (4). — P. 929—931.

37.     Lin P.H., Chronos N.A., Marijianowski M.M. // J. Vasc. Interv. Radiol. — 2003. — V. 14(5). — P. 603—611.

38.     Martin J.B., Bednarkiewicz M., Christenson J.T. et al. // Cardiovasc. Surg. — 2000. — V. 8 (6). — P. 499—502.

39.     Martinez R., Lermusiaux P., Podeur L. et al. // J. Cardiovasc. Surg. (Torino). — 1999. — V. 40 (3). — P. 413—415.

40.     Minar E., Pokrajac B., Maca T. // Circulation. — 2000. — V. 28, N 102 (22). — P.2694—2699.

41.     Nazarian G.K., Bjarnason H., Dietz C.A. // Radiology. — 1996. — V. 200 (1). — P. 193—199.

42.     Neglen P., Berry M.A., Raju S. // Eur. J. Vasc. Endovasc. Surg. — 2000. — V. 20 (6). — P. 560—571.

43.     Ohki T., Veith F.J. // Jpn. Circ. J. — 1999. — V. 63 (11). — P. 829—837.

44.     O’Sullivan G.J., Semba C.P., Bittner C.A. // JVIR. — 2000. — V. 11 (7). — P. 823—836.

45.     Pichler L.J., Hawliczek R., Somloi A. // Radiologe. — 1999. — V. 39 (2). — P. 118—124.

46.     Richter G.M., Palmaz J.C., Noldge G. et al. // Radiologe. — 1989. — V. 29. — P. 406—411.

47.     Sato O., Miyata T., Matsubara T. // Surg. Today. — 1999. — V. 29 (5). — P. 431—434.

48.     Semba C.P., Dake M.D. // Radiology. — 1994. — V. 191. — P. 487—494.

49.     Semiz E., Ermis C., Yalcinkaya S. // Jpn. Heart. J. — 2003. — V. 44 (6). — P. 889—898.

50.     Silva M.B., Hobson R.W., Jamil Z. et al. // J. Vasc. Surg. — 1996. — V. 24 (6). — P. 963—971.

51.     Stein M., Link D.P. // JVIR — 1999. — V. 10 (3). — P. 363—371.

52.     Stelter W., Umscheid T., Ziegler P. // J. Endovasc. Surg. — 1997. — V. 4 (4). — P. 362—369.

53.     Takagi T., Stankovic G., Finci L. // Circulation. — 2002. — V. 106 (6). — P. 698—702.

54.     Trotter J.F., Suchocki P.V., Rockey D.C. // Amer. J. of Gasroenterol. — 1998. — V. 93 (10). — P. 1891—1894.

55.     Umscheid T., Stelter W., Ziegler P. // Ther. Umsch. — 1997. — V. 54 (9). — P. 545—551.

56.     Waksman R. // Amer. J. Cardiol. — 1998. — V. 9, N 81 (7A). — P. 21E—26E.

57.     Weiss V.J., Chaikof E.L. // Surg. Clin. North Amer. — 1999. — V. 79 (3). — P. 653—665.

58.     Wholey M.H., Wholey M., Mathias K. // Cathet. Cardiovasc. Interv. — 2000. — V. 50 (2). — P. 160—169.

59.     Williams D.R., Waygh R., Selby W. // Austral. and New Zeal. J. of Medicine. — 1998. — V. 28 (5). — P. 620—626.

60.     Wohlgemuth W.A., Weber H., Loeprecht H. // Cardiovasc. Intervent. Radiol. — 2000. — V. 23 (1). — P. 9—16.

61.     Wohrle J., Al-Khayer E., Grotzinger U. // Eur. Heart. J. — 2001. — V. 22 (19). — P. 1808—1816.