Злоупотребление алкоголем наносит серьезный вред физическому и психическому здоровью человека [16]. Это могут быть острые проблемы, возникающие при однократном употреблении больших доз алкоголя, например острые алкогольные отравления. Хронические проблемы возникают в результате длительного злоупотребления алкоголем [3]. Сюда относятся алкогольная зависимость и алкогольные психозы, которые являются прямым психобиологическим следствием злоупотребления алкоголем, а также хронические соматические заболевания, в этиологии которых алкоголь играет важную роль: цирроз печени, панкреатит [13]. Уровень смертности от этих причин — классический индикатор распространенности алкогольных проблем в обществе, позволяющий определить степень различий между странами в уровне причиняемого алкоголем вреда. Причины включения в данную группу смертности в результате алкоголизма, алкогольных психозов и отравлений алкоголем очевидны. Ассоциация между злоупотреблением алкоголем и циррозом печени также четко установлена [14]. В последнее время во многих исследовательских работах эта связь документирована с помощью современных методов статистического анализа. Так, анализ временных серий в нескольких странах подтвердил существование взаимосвязи между общим уровнем потребления алкоголя и уровнем смертности в результате цирроза печени [15]. Более поздние исследования, основанные на анализе статистических данных из 14 стран Европы, обнаружили позитивную, статистически достоверную взаимосвязь между общим уровнем потребления алкоголя и уровнем смертности в результате цирроза печени в 13 странах для мужчин и в 9 странах для женщин [10]. В некоторых исследованиях был показан эффект временного отставания [7, 12]. Этот эффект означает, что изменения уровня смертности могут отставать от изменений в уровне потребления алкоголя. Несоответствие может быть обусловлено тем, что некоторые заболевания развиваются только после длительного злоупотребления алкоголем.

Таким образом, взаимосвязь между общим уровнем потребления алкоголя и уровнем различных видов связанной с алкоголем смертности очевидна. Меньше известно о влиянии на уровень смертности структуры потребления алкоголя. Анализ временных серий, основанный на статистических данных из 5 стран (Австрия, Канада, Новая Зеландия, Англия и США) за период с 1953 по 1993 г., выявил существование позитивной взаимосвязи между уровнем смертности в результате цирроза печени и уровнем потребления крепких спиртных напитков [5]. В так называемых «мокрых» странах (с высоким уровнем потребления алкоголя на душу населения и преобладанием в структуре потребления вина) высок уровень хронических связанных с алкоголем проблем (например, смертность в результате цирроза печени) [3, 4]. В так называемых «сухих» странах, где общий уровень потребления алкоголя относительно невысок, а в структуре его потребления преобладают крепкие спиртные напитки, высок уровень смертности в результате острых проблем (например, от острых алкогольных отравлений).

В последнее время в литературе активно обсуждается влияние паттерна (стиля) потребления алкоголя на уровень связанных с алкоголем проблем [9]. В некоторых исследованиях делается вывод, что высокий уровень смертности в результате острых алкогольных отравлений в Финляндии и Польше объясняется так называемым интоксикационно-ориентированным паттерном потребления алкоголя [6, 8]. Такой паттерн характерен для стран Северной Европы, где алкоголь в виде крепких алкогольных напитков принято употреблять по различным социально-приемлемым поводам, при этом считается необходимым достижение состояния интоксикации. То есть острые связанные с алкоголем проблемы в большей степени ассоциированы с паттерном потребления алкоголя, в то время как хронические проблемы больше связаны с общим уровнем потребления алкоголя. Исходя из этого необходимо отметить, что уровень смертности в результате цирроза печени значительно выше в странах Южной Европы по сравнению со странами Северной Европы, в то время как уровень смертности в результате острых алкогольных отравлений выше в странах Северной Европы [3, 9]. В России и Беларуси высокий уровень потребления алкоголя сочетается с интоксикационно-ориентированным паттерном его потребления, что обусловливает высокий уровень смертности как от острых, так и от хронических связанных с алкоголем причин.

Уровень общей смертности (от всех причин) отражает состояние здоровья населения и может отражать спектр медицинских и социальных проблем, вызванных злоупотреблением алкоголем. Согласно литературным данным, вклад алкоголя в общую смертность составляет 8—10% [3]. В многочисленных исследованиях показана достоверная позитивная взаимосвязь между уровнем общей смертности и уровнем потребления алкоголя на душу населения [1, 2]. При этом установлено, что повышение уровня потребления алкоголя на 1 л приводит к росту уровня общей смертности на 1—3% [3]. Многие специалисты считают, что рост уровня связанной с алкоголем смертности — важный фактор нынешнего демографического кризиса в бывших советских республиках, который характеризуется ростом уровня общей смертности и снижением ожидаемой продолжительности жизни. Наиболее убедительным аргументом в пользу этой точки зрения является тот факт, что резкое снижение уровня различных видов смертности и рост ожидаемой продолжительности жизни наблюдались в период антиалкогольной кампании 1985—1988 гг. Снижение уровня общей смертности было особенно заметным на фоне тенденции к росту этого показателя, которая отмечалась с середины 60-х годов прошлого века [1].  

В ХХ в. в России трижды имели место периоды снижения численности населения, которые были связаны с войнами и сталинскими «чистками». В послевоенный период, начиная с 1948 г., наблюдалось заметное снижение смертности и рост ожидаемой продолжительности жизни, что позволило минимизировать отставание в этом показателе от стран Запада. К 1965 г. ожидаемая продолжительность жизни для мужчин составила 64,6 года, а для женщин — 73,3 года, что соответственно на 1,5 и 0,5 года меньше, чем в странах Западной Европы. Начиная с середины 60-х годов отмечалась тенденция к снижению ожидаемой продолжительности жизни в основном за счет роста смертности в результате сердечно-сосудистых заболеваний и несчастных случаев. Самая высокая за всю историю России продолжительность жизни была зафиксирована в период антиалкогольной кампании 1985—1988 гг. В 1986 г. этот показатель составил 64,9 года для мужчин и 74,5 года для женщин. По сравнению с 1985 г. ожидаемая продолжительность жизни выросла более чем на 2 года в основном за счет снижения уровня насильственной смертности. Согласно экспертным оценкам, антиалкогольная кампания сохранила жизни более 1 млн россиян [1]. Начиная с 1988 г. продолжительность жизни стала снова снижаться. На 1993—1994 гг. приходится небывалое падение продолжительности жизни за всю послевоенную историю России — 57,6 года для мужчин и 71,2 года для женщин. С 1987 по 1994 г. этот показатель снизился на 6,6 года для мужчин и на 3,3 года для женщин. Значительная разница в ожидаемой продолжительности жизни между мужчинами и женщинами обусловлена высокой смертностью мужчин трудоспособного возраста (до 80% всех умерших). При этом снижение на две трети ожидаемой продолжительности жизни определяется насильственной смертностью и смертностью от сердечно-сосудистых заболеваний. Нынешний демографический кризис в России является беспрецедентной по масштабам депопуляцией, которая происходит в мирное время. По официальным данным, с 1992 по 2002 г. население России сократилось на 5 млн человек (с 148,7 до 143,8 млн). Уровень смертности в 2002 г. составил 15,4 на 100 тыс. населения. При этом число умерших в 2—3 раза превышает число родившихся. По оценкам российских демографов, при сохранении нынешней тенденции к 2050 г. в стране останется только 55 млн человек.

Схожая динамика демографических процессов наблюдается и в Беларуси.

Уровень различных видов смертности в России представлен, согласно данным Госкомстата РФ, в расчете на 100 тыс. населения. Данные об уровне насильственной смертности в Беларуси взяты из ежегодных отчетов Министерства статистики и анализа РБ. Уровень потребления алкоголя на душу населения в России представлен согласно оценкам А.В. Немцова [1]. Следует отметить, что реальный уровень потребления алкоголя сложно установить, поскольку он включает объем реализованного алкоголя государственной торговлей, неучтенный алкоголь импортного происхождения, а также самодельный алкоголь. По экспертным оценкам, реальный уровень потребления алкоголя превышает уровень его продажи в различные годы на 50—100%. Уровень продажи алкоголя в Беларуси рассчитывался на основе статистики продажи алкоголя, деленной на все население, и представлен в литрах абсолютного алкоголя. Статистическая обработка данных производилась с помощью программного пакета Statistica. 

Динамика уровня общей смертности, а также связанной с алкоголем смертности в России. С 1980 по 2001 г. уровень общей смертности в России вырос на 42% (с 1099,5 до 1560,0 на 100 тыс. населения). С 1984 по 1986 г. этот показатель снизился на 10,5% (с 1157,7 до 1035,3 на 100 тыс. населения). С 1986 по 1994 г. показатель вырос на 52% (с 1035,3 до 1570,0 на 100 тыс. населения). С 1994 по 1998 г. уровень общей смертности снизился на 13% (с 1570,0 до 1360,0 на 100 тыс. населения). С 1998 по 2001 г. этот показатель вырос на 15% (с 1360,0 до 1560,0 на 100 тыс. населения). Уровень смертности от острых алкогольных отравлений в России в период с 1980 по 2001 г. вырос на 23% (с 23, 1 до 28,5 на 100 тыс. населения). С 1984 по 1988 г. отмечалось резкое (в 2,5 раза) снижение уровня смертности от острых алкогольных отравлений (с 19,6 до 7,8 на 100 тыс. населения). С 1988 по 1994 г. этот показатель вырос в 4,8 раза (с 7,8 до 37,8 на 100 тыс. населения). С 1994 по 1998 г. уровень смертности от острых алкогольных отравлений снизился в 2,1 раза (с 37,8 до 17,8 на 100 тыс. населения). С 1998 по 2001 г. этот показатель вырос в 1,6 раза (с 17,8 до 28,5 на 100 тыс. населения). Уровень смертности от цирроза печени в России с 1980 по 2001 г. вырос в 2 раза (с 10,0 до 20,9 на 100 тыс. населения). С 1984 по 1988 г. отмечалось снижение этого показателя на 27% (с 11,4 до 8,3 на 100 тыс. населения). С 1988 по 1995 г. уровень смертности от цирроза печени вырос в 2,4 раза (с 8,3 до 20,1 на 100 тыс. населения). С 1995 по 1998 г. этот показатель снизился на 28% (с 20,1 до 14,4 на 100 тыс. населения). С 1998 по 2001 г. рост показателя составил 45% (с 14,4 до 20,9 на 100 тыс. населения).

Таким образом, данные официальной статистики свидетельствуют о том, что в России динамика уровня общей смертности, а также уровня связанной с алкоголем смертности сходная — резкое снижение в период антиалкогольной кампании и последующий рост с 1986 по 1994 г., снижение с 1994 по 1998 г. и последующий рост с 1998 по 2001 г. Сходная динамика уровня смертности от острых связанных с алкоголем проблем (острые алкогольные отравления) и хронических алкогольных проблем (цирроз печени) — достаточно любопытный феномен.  

Динамика уровня общей смертности, а также связанной с алкоголем смертности в Беларуси. С 1980 по 2001 г. уровень общей смертности в Беларуси вырос на 42% (с 989,0 до 1407,0 на 100 тыс. населения). С 1984 по 1986 г. этот показатель снизился на 7,8% (с 1049,0 до 967,0 на 100 тыс. населения). С 1986 по 1999 г. отмечался рост уровня общей смертности на 47% (с 967,0 до 1420,0 на 100 тыс. населения). В 2000 г. имело место некоторое снижение этого показателя, сменившееся его ростом в 2001 г. В период с 1980 по 2001 г. уровень смертности от острых алкогольных отравлений в Беларуси вырос в 2 раза (с 12,2 до 24,3 на 100 тыс. населения). С 1984 по 1986 г. этот показатель снизился на 45% (с 13,8 до 7,5 на 100 тыс. населения). С 1986 по 1998 г. уровень смертности от острых алкогольных отравлений вырос в 3,4 раза (с 7,5 до 25,2 на 100 тыс. населения). В последующие годы отмечалось некоторое снижение данного показателя. Уровень смертности от цирроза печени с 1980 по 2001 г. в Беларуси вырос в 1,8 раза (с 8,0 до 14,5 на 10 тыс. населения). С 1984 по 1987 г. этот показатель снизился на 32% (с 9,0 до 6,1 на 100 тыс. населения). С 1987 по 2001 г. уровень смертности от цирроза печени увеличился в 2,4 раза (с 6,1 до 14,5 на 100 тыс. населения).

В целом тенденции уровня общей смертности, а также уровня связанной с алкоголем смертности в России и Беларуси с 1980 по 2001 г. достаточно схожи. Резкое снижение уровня этих видов смертности в обоих государствах, которое отмечалось в период антиалкогольной кампании в 1985—1988 гг., сменилось резким ее ростом в первой половине 90-х годов. В то же время динамика уровня общей смертности, а также связанной с алкоголем смертности в России и Беларуси в 90-х годах существенно различалась. В России резкий рост уровня различных видов смертности в период с 1986 по 1994 г. сменился тенденцией к снижению, которая наблюдалась до 1998 г., после чего снова последовала тенденция к росту. В Беларуси рост уровня рассматриваемых видов смертности отмечался до конца 90-х годов. Кроме того, говоря о динамике различных видов смертности в России и Беларуси в сравнительном аспекте, следует отметить значительно более высокий уровень этих показателей в России. Так, максимальный уровень общей смертности в России, отмечавшийся в 1994 г., составил 1570,0 на 100 тыс. населения, что на 10,5% превышает максимальный уровень общей смертности в Беларуси, который наблюдался в 1999 г. (рис. 1, см. бумажную версию журнала).

Максимальный уровень смертности от острых алкогольных отравлений в России (32,6 на 100 тыс. населения), который отмечался в 1994 г., на 29% превышал максимальный уровень этого показателя в Беларуси, который имел место в 1998 г. и составил 25,2 на 100 тыс. населения (рис. 2, см. бумажную версию журнала).

Самый высокий уровень смертности от цирроза печени в России, отмечавшийся в 2001 г. (20,9 на 100 тыс. населения), на 41% превышает этот показатель в Беларуси, который отмечался в 2001 г. и составил 14,5 на 100 тыс. населения (рис. 3, см. бумажную версию журнала).

Динамика уровня потребления алкоголя в России. Уровень потребления алкоголя в России с 1980 по 2001 г. вырос на 8,6% (с 13,8 до 15,0 л). С 1984 по 1986 г. отмечалось резкое снижение уровня потребления алкоголя — на 26% (с 14,2 до 10,5 л). С 1986 по 1996 г. этот показатель вырос на 39% (с 10,5 до 14,6 л). С 1994 по 1998 г. наблюдалось снижение уровня потребления алкоголя на 16% (с 14,6 до 12,2 л). С 1998 по 2001 г. этот показатель вырос на 23% (с 12,2 до 15,0 л).

Динамика уровня продажи алкоголя в Беларуси. Уровень продажи алкоголя в Беларуси с 1980 по 2001 г. снизился на 14% (с 10,2 до 8,8 л). С 1980 по 1984 г. данный показатель снизился с 10,2 до 9,8 л на душу населения. С 1984 по 1987 г. уровень продажи алкоголя снизился в 2,2 раза (с 9,8 до 4,4 л). С 1987 по 1993 г. уровень продажи алкоголя вырос на 80% (с 4,4 до 7,9 л). В последующий период — с 1993 по 1995 г. — отмечалось снижение этого показателя на 15% (с 7,9 до 6,7 л). Данная тенденция сменилась ростом уровня продажи алкоголя на 45% (с 6,7 до 9,7 л) в период с 1995 по 1999 г. В последующие два года продажа алкоголя стабилизировалась на уровне 8,8 л на душу населения. 

При сравнении динамики уровня потребления алкоголя в России и уровня продажи алкоголя в Беларуси обращает на себя внимание схожесть тенденций этих показателей в период с 1980 по 1993 г. (рис. 4, см. бумажную версию журнала), в отличие от второй половины 90-х годов.

Рост уровня потребления алкоголя в России, начавшийся с 1986 г., достиг своего пика в 1994 г., после чего последовало снижение этого показателя вплоть до 1998 г., сменившееся тенденцией к росту. В Беларуси рост уровня продажи алкоголя, отмечавшийся в конце 80-х годов, продолжался до 1993 г., после чего последовала тенденция к снижению этого показателя с 1993 по 1995 г. В дальнейшем отмечался рост уровня продажи алкоголя, достигший пика в 1998 г., с последующим спадом и стабилизацией этого показателя. Очевидно, что резкое снижение уровня потребления алкоголя в России с 1984 по 1986 г. было обусловлено ограничением продажи алкоголя в период антиалкогольной кампании. Последующий рост уровня потребления алкоголя обусловлен отходом от ограничительных мероприятий и либерализацией алкогольного рынка. Так, 7 июня 1992 г. указом Президента России была отменена государственная монополия на водку. В результате рынок захлестнула волна фальсифицированной водки и спирта низкого качества. Резкий рост уровня связанных с алкоголем проблем, а также потери бюджета в результате отмены монополии были столь ощутимыми, что уже через год, 11 июня 1993 г., был подписан указ «О восстановлении государственной монополии на производство, хранение и розничную продажу алкогольной продукции». Снижение уровня потребления алкоголя в России и соответственно снижение уровня насильственной смертности в период с 1994 по 1998 г. некоторые авторы объясняют вымиранием части популяции алкоголиков в начале 90-х годов. Как известно, данная категория лиц выпивает около половины потребляемого алкоголя в стране. Важную роль в уменьшении потребления алкоголя в России в этот период сыграли государственные мероприятия, направленные на сокращение импорта и производства фальсифицированных алкогольных напитков. Кроме того, с 1995 по 1997 г. отмечался относительный рост цен на алкогольные напитки по сравнению с ценами на продукты питания [1]. Снижение покупательской способности населения в этот период еще более снизило доступность алкоголя. С 1998 г. снова началось отставание роста цен на алкогольные напитки по отношению к продуктам питания, что обусловило новый рост уровня потребления алкоголя.

Корреляционный анализ. Результаты корреляционного анализа свидетельствуют о том, что уровень общей смертности в России положительно коррелирует с уровнем потребления алкоголя на душу населения (r=0,54; Р=0,009). Обнаружена также высокодостоверная положительная корреляция между уровнем потребления алкоголя на душу населения и уровнем смертности от острых алкогольных отравлений (r=0,82; Р=0,000), а также уровнем смертности от цирроза печени (r=0,57; Р=0,005). В то же время не выявлено какой-либо взаимосвязи между уровнем продажи алкоголя на душу населения и уровнем общей смертности, а также смертности от острых алкогольных отравлений в Беларуси. Положительная корреляционная взаимосвязь обнаружена между уровнем продажи алкоголя на душу населения и уровнем смертности от цирроза печени в Беларуси (r=0,53; Р=0,01). Возможной причиной отсутствия корреляционной взаимосвязи между уровнем продажи алкоголя и уровнем общей смертности, а также уровнем смертности от острых алкогольных отравлений в Беларуси может быть то, что уровень продажи алкоголя не отражает истинный уровень его потребления.

Сходство социально-экономической ситуации в двух славянских государствах, а также прозрачность границ между ними предполагает сходство тенденций уровня потребления алкоголя и уровня различных видов смертности. Сложно выдвинуть какую-либо гипотезу, удовлетворительно объясняющую существенные различия в динамике данных показателей во второй половине 90-х годов прошлого века в России и Беларуси. Этот фундаментальный вопрос заслуживает пристального внимания и дальнейшей разработки, поскольку его решение позволит пролить свет на многие аспекты проблемы.

Литература 

1.      Немцов А.В. // Алкогольная смертность в России. 1980—1990-е годы. — М., 2001.

2.      Разводовский Ю.Е. // Алкоголь и смертность в Беларуси. — Гродно, 2003.

3.      Edwards G. Alcohol Policy and Public Good. — Oxford, 1995.

4.      Harkin A.M., Anderson P., Lehto J. (eds.). Alcohol in Europe — a health perspective. — Copenhagen, 1995.

5.      Kerr W.C., Fillimore K.M., Marrvy P. // Addiction. — 2000. — N 95 (3). — Р. 339—346.

6.      Makela K., Room R., Single E. et al. Alcohol, Society and the State. — Toronto: Addiction Research Foundation, 1981.

7.      Norstrom T. // Brit. J. of Addiction. — 1987. — N 82. — P. 633—642.

8.      Poikolainen K. Alcohol poisoning mortality in four Nordic countries. — Helsinki: Finnish Foundation for Alcohol Studies, 1977.

9.      Ramstedt M. Comparative studies on alcohol-related problems in postwar Western Europe. — Stockholm, 2001.

10.     Ramstedt M. // Addiction. — 2001. — N 96 (1). — P. 19—34.

11.     Razvodovsky Y.E. // Alcologia. — 2000. — N 12. — P. 10—14.

12.     Skog O.J. // J. of Studies on Alcohol. —1984. — N 45. — P. 199—208.

13.     Skog O.J. Alcohol and Drugs: The Norwegian Experience. — Norway, 1988.

14.     Smart R.G., Mann R.E. // Alcohol Health Res. World. — 1992. — N 16. — P. 217—222.

15.     Thorsen T. Hundrede ars alcoholmisbrug. Alcohol-og Nakotikaradet. — Copenhagen, 1990.

16. Vaillant G.E. The Natural History of Alcoholism: Causes, Patterns and Paths to Recovery. — Harvard University Press, 1983.