Внимание! Статья адресована врачам-специалистам

Sharabchiev Y.T.

Сhief Editor of Journal Meditsinskie novosti, Minsk, Belarus

Тhe national science of small countries: scientometrical view on the problem of the formation of science of Belarus and the possible ways of it`s development. Part 1

Резюме. В целом по величине научного потенциала и продуктивности (публикационная активность, цитируемость и т.д.) Республика Беларусь занимает место, соответствующее уровню финансирования науки в Беларуси, размеру научных возможностей и другим международным рейтинговым показателям. При отсутствии устойчивого финансирования научных исследований трудно ожидать появления новых научных идей, открытий и изобретений. Другими словами, непосредственно характер финансирования НИР и его объем определяют численность ученых, уровень и характер научных исследований, соотношение фундаментальных, поисковых и прикладных НИР.

Поскольку в интеллектуальном отношении ученые различных учреждений из разных стран не могут существенно различаться, то значительные отличия в результативности могут объясняться отсутствием новизны выполняемых исследований, организационной системы, способствующей распространению и внедрению результатов научных разработок, а главное – неодинаковым размером финансирования и уровнем материально-технической базы. Анализ цитируемости косвенно свидетельствует о том, что довольно существенную часть научных исследований можно было бы и не выполнять. На эти исследования тратятся большие средства, в то время как те же результаты можно было бы получить с меньшими затратами и гораздо оперативнее при качественно проведенном информационном поиске.

Ключевые слова: наукометрия, цитируемость, открытая наука, наука Беларуси, инновации, информационные барьеры.

Медицинские новости. – 2019. – №6. – С. 40–44.

Summary. In general, in terms of scientific potential and scientific productivity (publication activity and citation, etc.), Republic of Belarus takes the place corresponding to the level of science financing in Belarus, scientific potential value and other international rating indicators. In the absence of sustainable financing of scientific research, it is difficult to expect the emergence of new scientific ideas, discoveries and inventions. In other words, the nature of research scientific works financing and it’s level (volume) determine the number of scientists, level and nature of scientific researches, the ratio of fundamental, exploratory and applied research scientific works.

Since intellectually scientists from different institutions and countries can not differ significantly, significant differences in effectiveness can be explained by the lack of novelty of the carried researches, the organizational system that promotes the dissemination and implementation of the results of scientific developments, and, most importantly, by different levels of financing and material and technical base. The study of citation is indirect evidence that a fairly significant part of scientific research could be not performed. A large amount of money is spent on these studies, while the same results could be obtained faster and with lower costs in the process of qualitatively conducted information search.

Keywords: scientometry, citation, open science, science of Belarus, innovations, information barriers.

Meditsinskie novosti. – 2019. – N6. – P.  40–44.

В ХХI веке наука вступила в индустриальную фазу. От этапов развития, выделенных Д. Прайсом (малая наука, большая наука), современная парадигма развития науки существенно отличается. Индустриальная наука – это этап ее развития в ХХI веке, когда наука стала движущей силой инновационного прогресса, а ее основной задачей стало не только познание закономерностей развития природы и общества, но и разработка и внедрение новых технологий, приборов и услуг, повышающих качество жизни человека. Новая парадигма требует новой методологии и организационной основы научной деятельности. Ролью ученого в индустриальной науке является не только производство знаний и технологий, но и их продвижение, организация и активное участие во внедрении результатов научной деятельности, превращении их в реальные технологии, приборы, устройства, услуги.

В нашей стране развитию науки уделяется много внимания. Казалось бы, наша наука должна процветать. Однако в реальности состояние белорусской науки не удовлетворяет ни руководителей страны, ни самих ученых. Почему? Чтобы разобраться в этом, обратимся к прошлому и постараемся дать некоторую наукометрическую оценку белорусской науке.

Основные этапы развития и квалиметрические черты белорусской науки 

Белорусская наука в структуре супердержавы. В советский период белорусская наука являлась составной частью научной деятельности СССР. Статус супердержавы с учетом внешней политики страны (противостояние с западным миром, самоизоляция, поддержка развивающихся стран) обязывал СССР финансировать и осуществлять самостоятельно научные исследования по всем направлениям, хотя были и приоритетные курсы – космос, оборонная промышленность. В тот период наука была структурирована территориально и БССР выполняла определенные функции, в том числе являлась лидером по определенным научным направлениям. Ранее наука нашей республики традиционно развивалась в тесной связи с ведущими научными учреждениями СССР, прежде всего Москвы и Ленинграда, выполнявшими головные функции практически по всем отраслям науки. При этом существенное значение придавалось фундаментальным исследованиям с последующим их развитием до отдельных НИОКР и внедрением разработок. Достижения мировой науки и передовой зарубежный опыт использовались крайне редко и в небольших объемах, а прямого заимствования достижений зарубежной науки и практики фактически не было. Практикуемая в СССР система финансирования научной сферы и организации научных исследований, основанная на высоком удельном весе фундаментальных НИР, ориентации преимущественно на внедрение собственных разработок и игнорировании зарубежных достижений, была высокозатратной и не всегда эффективной, особенно если в основе управленческих решений лежали не экономические, а политические приоритеты. Однако имеющиеся огромные ресурсы, подогреваемые еще большими амбициями, позволяли поддерживать подобный механизм финансирования и организации науки.

G. Brunk и G. Jason [25] показали, что вскоре после начала любого из военных конфликтов или важных негативных социально-экономических событий происходило резкое снижение уровня изобретательской и публикационной активности, которое продолжалось не менее 5 лет после окончания конфликта (события). Распад СССР, несомненно, был тем самым социально-экономическим событием, которое способствовало (особенно в первые годы) резкому снижению эффективности науки.

В 1991 году Беларусь получила суверенитет, а ее научная деятельность оказалась в принципиально новых социально-экономических и политических условиях. С распадом СССР Беларусь была вынуждена заново структурировать свою науку, поскольку многие научные направления ранее не являлись ее научными приоритетами, их надо было поднимать практически с нуля. После распада Союза все связи между республиками были утрачены: какие-то научные направления пришлось создавать в своей стране заново, а какие-то сложившиеся направления, развитые в Беларуси, оказались невостребованными из-за переориентации ряда стран СНГ на западную науку и рынки. В определенной мере реструктуризация белорусской науки происходит до сих пор. И это надо расценивать как естественный исторический процесс. Часть научных организаций укрупняется или сливается, появляются новые научные организации, некоторые научные коллективы прекращают деятельность или существенно меняют свой профиль, а численность научных кадров в целом по стране резко уменьшилась (рисунок).

Белорусская наука в международных сопоставлениях. Беларусь в составе бывшего СССР занимала 0,9% территории с населением 3,6%, имела 4,6% научных организаций и около 3,5% научных работников Советского Союза. Показатель наукоемкости валового внутреннего продукта (ВВП) составлял 2,27%.

После распада СССР численность ученых-исследователей в Беларуси уменьшилась с 59,4 тыс. в 1990 году до 19,3 тыс. в 2012 году [14] и 16,9 тыс. в 2016 году [17]. Но является ли этот процесс драматичным и критичным для нашей науки? Ведь никто не может сказать с уверенностью, какой должна быть оптимальная численность ученых в Беларуси или в другой стране в расчете на 10 тыс. населения. Многие в своих сопоставлениях сравнивают науку Беларуси с наукой США, Германии, Франции, Великобритании и т.д. Но Беларусь – не сверхдержава и в настоящее время не является, как прежде, составной частью супердержавы. Та численность научных кадров, которая была в БССР, возможно, и не нужна в современной Беларуси, и падение численности научных кадров является естественной закономерностью. Вообще, проводя международные сопоставления, надо ориентироваться на страны, сопоставимые по численности населения, величине ВВП и другим показателям, хотя и опыт супердержав интересен, его следует заимствовать, когда это возможно.

Говоря о численности научных кадров, следует отметить, что гораздо важнее не изменение общей численности научных кадров, а соответствие ее структуры и приоритетов основным потребностям общества в науке и активным точкам роста отечественной и мировой науки. И тут возможны естественные противоречия, конфронтация и конкуренция различных научных направлений за финансирование. Поскольку наука не стоит на месте, реструктуризация научных направлений и научных кадров – процесс естественный и закономерный.

В целом по республике кадровая составляющая научного потенциала стабилизировалась в последние годы на уровне 18–19 тыс. ученых-исследователей, при этом количество докторов и кандидатов наук продолжает снижаться. Так, если в 2005 году в Беларуси насчитывалось 780 докторов наук (118 женщин) и 3232 кандидатов наук (1161 женщин), то в 2010 году – 746 докторов наук (127 женщин) и 3143 кандидатов наук (1156 женщин). Можно сказать, что у науки в Беларуси постепенно вырисовывается «женское лицо». Удельный вес докторов наук ко всем исследователям составил 4,3% в 2005 году и 3,8% в 2010 году, удельный вес кандидатов наук ко всем исследователям – 17,7% и 15,8% соответственно в 2005 и 2010 гг. За последние 20 лет в стране отмечается ускорение темпов старения научных кадров как среди кандидатов, так и среди докторов наук.

Наука в Беларуси после определенной реструктуризации стала носить более прикладной характер (доля прикладных исследований достигает 84%). Наукоемкость ВВП составила в 2011 году 0,76%, что ниже критичного уровня в 1% (в странах ЕС > 2%, среднемировое значение – 1,7%). Показатели наукоемкости за 2010 год по Республике Беларусь – 0,8% (Брестская область – 0,07%, Витебская область – 0,16%, Гомельская область – 0,48%, Гродненская область – 0,12%, Минск – 2,11%, Минская область – 0,27%, Могилевская область – 0,15%). Затраты на научные исследования к ВВП в 2005 году составили 0,68%, в 2010 году – 0,7%. Считается, что экономическую отдачу от вложений в научные исследования и разработки можно получить при уровне наукоемкости ВВП не менее 1,5–2,0%.

Опыт ряда стран показывает, что если затраты на науку превышают 3% национального дохода, то дальнейшее увеличение ассигнований не дает ожидаемых результатов – скорее всего, из-за нехватки талантов высшего уровня.

Анализ ресурсных вложений различных стран в национальную науку показывает, что по количеству исследователей (научных сотрудников) на 10 тыс. населения Беларусь в 1996 году в 2,8 раза уступала Японии и США (занимавших по этому показателю первые места в мире), в 1,7 раза – России, в 1,5 раза – ФРГ, в 1,3 раза – Великобритании, однако численность исследователей в Беларуси была большей, чем в других странах мира [18]. В настоящее время на каждые 10 тыс. жителей республики приходится около 18 исследователей, тогда как в США – 52, Израиле – 38, России – 32, ФРГ – 29, Франции – 26, Южной Корее – 24.

В ЕС-25 в общей численности занятых персонал НИОКР составляет 1,49% [26]. На национальном уровне самую высокую долю занятых в науке имеют Финляндия (3,24%) и Швеция (2,51%). Аналогичный показатель в Беларуси составил в 2005 году 0,69%, в 2006 году – 0,67%, что ниже среднеевропейского уровня в два раза [2].

В 1998 году общий объем финансирования, выделяемый в Беларуси на научные исследования (0,82% ВВП), выглядел более предпочтительно в международных сопоставлениях, чем в настоящее время, т.к. был эквивалентен затратам на эти цели в Китае и превышал расходы на науку в таких странах, как Бразилия – 0,67% ВВП, Португалия – 0,65%, Греция – 0,62%, Чили – 0,56%, Россия – 0,54%, Турция – 0,46%. В то же время во многих государствах этот показатель был существенно выше: Израиль – 3,5% ВВП, Швеция – 3,05%, Япония – 2,9%, Корея – 2,62%, США – 2,45%, Швейцария – 2,44%, Франция – 2,38%, Финляндия – 2,31%, ФРГ – 2,27%, Великобритания – 2,19% [19].

Таблица. Ранговое распределение различных стран мира и стран СНГ по количеству учтенных опубликованных работ и их цитируемости за 1996–2015 гг. (данные SCImago Journal Ranking ( SJR), ноябрь 2016 г.)

В 2015 году, по данным Национального статистического комитета Республики Беларусь [17], затраты на НИР в Израиле составляли 4,27% ВВП, в Южной Корее – 4,23%, в Японии – 3,28%, в Швеции – 3,26%, в Австрии – 3,07%, в Дании – 3,01%, в ФРГ – 2,88%, в США – 2,79%, в Бельгии – 2,46%, во Франции – 2,23%, в Словении – 2,21%, в Китае – 2,07%, в Литве – 1,04%, в Польше – 1,0%. В странах СНГ расходы на науку в 2015 году составили от 0,11% ВВП в Таджикистане до 1,13% в России. В Украине этот показатель был равен 0,62%, в Беларуси – 0,5%. Если сравнивать изменение расходов на науку в различных странах за 5 лет (2011–2015 гг.), то тенденция к росту финансирования отмечалась в Австрии, Бельгии, Болгарии, Венгрии, Греции, Израиле, Китае, Южной Корее, Норвегии, Польше, России, Словакии и Чехии. Тенденция к снижению уровня финансирования науки прослеживалась в Испании, Португалии, Словении, Финляндии и Эстонии, а в странах СНГ – в Украине и Беларуси [17].

Тенденция к росту числа исследователей в 2011–2015 годах наблюдалась в большинстве зарубежных стран, а также в СНГ (в Азербайджане, Казахстане, Кыргызстане и Таджикистане). Тенденция к снижению числа исследователей в эти годы отмечается в Испании, Мексике, Финляндии, а также в странах СНГ – в Беларуси и Украине [17].

Внутренние затраты на научные исследования и разработки в расчете на одного работника в 2016 году составили 18 тыс. бел. руб. Численность персонала, занятого научными исследованиями и разработками, в расчете на 10 000 занятых в экономике, уменьшилось с 66,5 в 2011 году до 58,9 в 2016 году [17 ]. Число отечественных патентных заявок на изобретения, поданных в Беларуси, в расчете на 10 000 населения, уменьшилось с 1,8 в 2011 году до 0,5 в 2016 году. Количество поданных заявок на патентование снизилось с 1871 в 2011 году до 521 в 2016 году; выданных патентов – с 1474 до 941, действующих патентов – с 4842 до 2735 соответственно [17]. Внутренние затраты на научные исследования и разработки уменьшились с 0,68% ВВП в 2011 году до 0,5% ВВП в 2016 году, сократилось число организаций, выполняющих НИР (с 501 до 431), число исследователей (с 19 668 до 16 879 человек), количество докторов наук в научных организациях, без вузов (с 741 до 631 человек) и кандидатов наук (с 3150 до 2813 человек). При этом в 2016 году среди докторов наук в возрасте старше 60 лет было 78,9% ученых, среди кандидатов наук – 34,5% [17]. С 2011 по 2016 год отмечалось уменьшение численности студентов с 445,6 до 313,2 тысячи человек, преимущественно за счет дневной формы обучения [17].

Сравнение объемов финансирования исследований и разработок в расчете на душу населения (в долларах США по паритету покупательcкой способности) показывает, что в среднем по странам ОЭСР на одного жителя выделяется 627 долларов США на научные исследования и разработки, в ЕС – 528, в России – 116, в Китае – 72, в Беларуси – 38,4 [33], то есть в России удельное финансирование науки почти в три раза выше, чем в Беларуси. Хотя следует отметить, что анализ затрат, приходящихся на одного исследователя в разных странах, интерпретировать крайне сложно, поскольку заработная плата и фондовооруженность ученых разных стран существенно различаются.

Результативность по публикационной активности и цитируемости

Данные NationalScienceIndicators (NSI) за 1993–1997 годы свидетельствуют о том, что по всем отраслям знаний по показателям исследовательской активности вклад в науку различных стран колебался от 37% (США) до 0,01% (Судан, Ирак, Панама и др.). Россия занимала 7-е место (3,7%), Беларусь – 38-е (0,1% от общего мирового научного потока). По критерию «процент цитируемых работ» Россия занимала 89-е место, Беларусь – 97-е. Ряд стран Африки и Южной Америки, имеющих крайне низкую публикационную активность (и заведомо низкие ресурсные возможности научной базы), тем не менее, демонстрируют очень высокие показатели цитируемости (превышающие показатели цитируемости некоторых развитых стран Европы). Это, вероятно, связано с тем, что эти ученые работают или стажируются за рубежом (в Европе или США) и публикуются в ведущих международных журналах, часто в соавторстве с крупнейшими западными учеными [16].

По данным SCImagoJournalRanking (SJR) за 1996–2015 годы, Беларусь по публикационной активности занимает 62-е место, по цитируемости – 69-е, уступая среди стран СНГ только России и Украине (соответственно 13-е и 40-е места по публикационной активности и 23-е и 45-е места по цитируемости). Таким образом, Беларусь хотя и замыкает первую треть стран, при этом намного опережает другие страны СНГ (таблица). Следует отметить высокие показатели Китая и Индии в международных рейтингах. Так, эти страны занимают соответственно 2-е и 9-е места по количеству публикаций и 7-е и 15-е места по уровню цитируемости.

В целом, несмотря на снижение численности научных сотрудников, докторов и кандидатов наук, ученые Беларуси достаточно успешны и результативны, если сопоставлять с достижениями международной научной общественности. Во всяком случае их достижения пропорциональны объему выделяемого финансирования. Настораживает другое: тенденция к снижению финансирования науки (процент ВВП) и увеличение среднего возраста ученых с научными степенями (постарение научного сообщества). Создается впечатление, что успехи современной науки Беларуси во многом связаны с деятельностью «старых» научных школ и ученых, получивших вузовское образование в советское время. Насколько будут успешны современные научные школы, формирующиеся в настоящее время, поймем только через 15–20 лет.

Л И Т Е Р А Т У Р А

1. Березкина Н. // Наука и инновации. – 2013. – №1. – С.8–10.

2. Богдан Н.И. М-лы междунар. науч.-практ. конф. «Инновации и подготовка научных кадров высшей квалификации в Республике Беларусь и за рубежом» / Под ред. И.В. Войтова. – Минск, 2008. – 316 с.

3. Винер Н. Я математик. – М., 1964. – С.217.

4. Гарфилд Ю., Мейлин М.В., Смолл Г. Социальные показатели в системе научно-технической политики. – М., 1986. – С.176–211.

5. Гвишиани Д.М. Проблемы научной организации управления социалистической промышленностью. – М., 1968. – С.7–21.

6. Добров Г.М., Задорожный Э.М., Щедрина Т.И. Управление эффективностью научной деятельности. – Киев, 1978. – С.10.

7. Заккерман X. Социология науки. Введение в социологию науки. Ч.II. – СПб, 1992. – С.22–37.

8. Кнорр К., Митермайр Р. Социальные показатели в системе научно-технической политики. – М., 1986. – С.106–137.

9. Коул Дж.Р. Коммуникации в современной науке. – М., 1976. – С.390–425.

10. Коул С. // Социальные показатели в системе научно-технической политики. – М., 1986. – С.67–72.

11. Коул С. Социальные показатели в системе научно-технической политики. – М., 1986. – С.401–437.

12. Кун Т. Структура научных революций. – М., 1975. – 288 с.

13. Кун Т. Структура научных революций. – М., 1977. – 300 с.

14. Лаврухин А. Человеческий капитал: кадровый потенциал белорусской науки. – Минск, 2013. – 38 с.

15. Маллинз Я. Научная деятельность: структура и институты. – М., 1980. – С.257–284.

16. Маршакова-Шайкевич И.В. // Вестник РАН. – 2000. – Т.70, №12. – С.1086–1093.

17. Наука и инновационная деятельность в Республике Беларусь. – Минск, 2017.

18. Прайс Д. Малая наука, большая наука. Наука о науке. – М., 1966. – С.281–384.

19. Развитие науки Беларуси в 1998 г. (аналитический доклад). Гос. комитет по науке и технологиям Республики Беларусь / Под ред. В.А. Гайсенка, А.П. Войтовича. – Минск, 1999. – 81 с.

20. Фрейм Дж.Д., Карпентер М.П. // Социальные показатели в системе научно-технической политики. – М., 1986. – С.242–258.

21.Часнойть Р.А., Семененя И.Н. Вопросы организации и информатизации здравоохранения. – 2009. – №3. – С.3–21.

22. Шарабчиев Ю.Т. Коммуникации в науке. – Мн., 1995. – 256 с.

23. Шуман А. Человеческий капитал: проблемы международной интеграции белорусской науки. – Минск, 2013. – 14 с.

24. Al-Kharafi F., El-Rayyes N., Janini G. // J. Inform. Sci. – 1987. – Vol.13, N1. – P.37–44.

25. Braun T., Glanzel W., Schubert A. // Science and technology politics in Finland and Hungary: a comparative study. – 1985. – P.255–264.

26. Brunk G.G., Jason G.J. // Scientometrics. – 1981. – Vol.3, N6. – P.437–455.

27. Communication from the Commission to the Council and to the European Parliament. Efficiency and Equity in European education and training systems. – SEC, 2006. – 1096 p.

28. Cole J.R., Cole S. // Science. – 1972. – Vol.178, N4059. – P.368–375.

29. Cole J.R., Cole S. Social stratification in science. – Chicago, 1973.

30. Crane D. Invisible Colleges: The diffusion of knowledge in scientific communities. – Chicago, 1972.

31. Crowther J.G. Science and modern society. – NY, 1968.

32. Edge D.O., Mulkay M.J. Astronomy transformed. – NY, 1976.

33. Goffman W., Newill V.A. // Nature. – 1964. – Vol.204. – P.225–228.

34. Human Development Report 2007/2008. – UNDP, 2007.

35. Kuhn T.S. The structure of scientific revolutions. – Chicago, 1970.

36. Macroberts M.H., Macroberts B.R. // Scientometrics. – 1987. – Vol.12, N5–6. – P.193–195.

37. Meadows A.J. // Scientometrics. – 1987. – Vol.12, N5–6. – P.315–316.

38. Millins N.C. // Science Studies. – 1973. – Vol.3. – P.246.

39. Nederhof A.J., Van Raan A.F. // Scientometrics. – 1987. – Vol.12, N5–6. – P.325–328.

40. Ortega G.J. The revolt of the Masses. – NY, 1932.

41. Polanyi M. // Science. – 1963. – Vol.141. – P.1010–1013.

Медицинские новости. – 2019. – №6. – С. 40-44.

Внимание! Статья адресована врачам-специалистам. Перепечатка данной статьи или её фрагментов в Интернете без гиперссылки на первоисточник рассматривается как нарушение авторских прав.