Kamilova U.K., Rasulova Z.D., Tagaeva D.R.

Republican Specialized Scientific-Practical Medical Center of Therapy and Medical Rehabilitation, Tashkent, Uzbekistan

The effectiveness of losartan and lisinopril indicators for neurohumoral system in patients with chronic heart failure

Резюме. Цель исследования – изучить сравнительную эффективность лизиноприла и лозартана, уровень нейрогуморальных факторов – Nt-proBNP мозговой натрийуретический пептид (МНУП), альдостерон (Ал) и норадреналин (НА) у больных с II–III функциональным классом (ФК) хронической сердечной недостаточностью (ХСН). Обследованы 48 больных мужского пола в возрасте от 45 до 60 лет с ХСН, которые были разделены на две группы: первую составили 25 человек с II (13) и III (12) ФК ХСН, принимавшие в течение 6 месяцев на фоне стандартной терапии лизиноприл. Во вторую группу вошли 23 пациента с II (11) и III (12) ФК ХСН, принимавшие лозартан. У больных с ХСН отмечалось увеличение уровня нейрогормонов, а 6-месячная терапия с включением лизиноприла или лозартана способствовала к достоверному снижению уровня МНУП, Ал и НА, при этом достоверных различий между группами в динамике лечения не наблюдалось.

Ключевые слова: хроническая сердечная недостаточность, нейрогуморальные факторы, лизиноприл, лозартан.

Медицинские новости. – 2016. – №5. – С. 64–66.

Summary. The purpose of research – to examine the comparative effectiveness of losartan and lisinopril on the level of neurohumoral factors – Nt-proBNP brain natriuretic peptide (BNP), aldosterone (Al) and noradrenaline (NA) in patients with II–III functional class (FC) of chronic heart failure (CHF). 48 patients male, aged 45 to 60 years with chronic heart failure. All patients were divided into two groups, the first group consisted of 25 patients with II (13) and III (12) CHF FC, who took over 6 months with standard therapy – lisinopril, the second group – 23 patients with II (11) and III (12) CHF FC, taking losartan. Patients with CHF showed an increase in the level neurohormones and six-month therapy including lisinopril or losartan has contributed to a significant reduction in the level of BNP, Al and AT, with significant differences between the groups during the treatment were observed.

Keywords: chronic heart failure, neurohumoral factors, lisinopril, losartan.

Meditsinskie novosti. – 2016. – №5. – P. 64–66.

Среди сердечно-сосудистых забо-леваний хроническая сердечная недостаточность (ХСН) является одним из заболеваний, частота которого постоянно увеличивается [1, 6]. Многоцент-ровые рандомизированные исследования последних лет показали, что на ранних этапах развития дисфункции левого желудочка при ХСН происходит активация нейрогуморальных систем – повышение активности симпатико-адреналовой системы (САС) способствует активации ренин-ангиотензин-альдостероновой системы (РААС), других нейрогормонов и медиаторов, включая цитокины, эндотелины, систему натрийуретических пептидов [5, 14]. Большой интерес представляет изучение нейрогуморальных маркеров ХСН, так как с прогрессированием ХСН активность РААС и САС увеличивается в несколько раз, что ведет к стойкой вазоконстрикции, выраженным гемодинамическим нарушениям, фиброзированию, снижению податливости стенки артерий, увеличению темпов ремоделирования камер сердца, повышению жесткости их стенок и, как следствие, развитию и прогрессированию диастолической и систолической дисфункции [3, 17]. В связи с этим последние десятилетия идея блокады нейрогуморальных систем приобрела ведущую роль в решении вопросов патогенетической терапии ХСН [8, 16].

Цель исследования – изучить сравнительную эффективность лизиноприла и лозартана на показатели нейрогуморальных факторов – Nt-proBNP мозгового натрийуретического пептида (МНУП), альдостерона и норадреналина у больных с II–III функциональным классом (ФК) ХСН.

Материал и методы

Были обследованы 48 лиц от 45 до 60 лет (средний возраст 52,4±5,6 лет) с ишемической болезнью сердца (ИБС) с II–III ФК ХСН. Больные были рандомизированы на группы по ФК ХСН согласно классификации Нью-Йоркской Ассоциации сердца. Все пациенты принимали стандартную терапию: ингибитор АПФ лизиноприл (титровалась с 2,5 мг/сут и среднесуточная доза препарата составила 7,5±1,75мг/сут) или блокатор ангиотензиновых рецепторов лозартан (стартовая лозартана – 50 мг/сут, среднесуточная доза – 100±35,7 мг/сут), бета-адреноблокатор бисопролол (титровалась с 1,25 мг/сут и среднесуточная доза – 7,25±2,5 мг/сут), антиагреганты – аспирин (Тромбо Асс в дозе 75 мг/сут), статины – аторвастатин 10 мг/сут. Лицам с III ФК ХСН также назначали спиронолактон (среднесуточная доза 100±12,5 мг/сут). Больные были разделены на 2 группы: первую группу составили 25 человек с II (13) и III (12) ФК ХСН, принимавшие в течение 6 месяцев лизиноприл; вторую – 23 больных с II (12) и III (11) ФК ХСН, принимавшие лозартан. Контрольную группу составили 14 здоровых добровольцев мужского пола сопоставимого возраста. Определение в плазме крови МНУП, альдостерона (Ал) и норадреналина (НА) проводилось на иммуноферментном анализаторе «HUMAREADERSINGLE» с использованием реактивов фирмы «Biomedica», «IMMUNOTECH» Аldosteron ELISA (Франция), Labor Diagnostika Nord GmbH (Германия). Статистическая обработка полученных данных проводилась с использованием пакета электронных таблиц ECXEL 6.0 Windows-95. Для анализа зависимостей признаков рассчитывался коэффициент парной корреляции Пирсона (r). При оценке качественных и количественных признаков рассчитывался коэффициент ранговой корреляции Спирмена (R).

Таблица. Содержание МНУП, НА и Ал в плазме крови у больных с II–III ФК ХСН первой и второй группы (М±SD)

 Примечание: * ? достоверность р<0,05 от показателей контрольной группы, ⁺ ? достоверность р<0,05 от показателей II ФК ХСН.

Результаты и обсуждение

При анализе исходного уровня нейро-гуморальных показателей у больных ХСН как II ФК, так и III ФК наблюдалось достоверное увеличение уровня МНУП, НА и Ал в плазме крови (р<0,01) по сравнению с показателями группы контроля, что коррелировало с прогрессированием заболевания. Маркеры активации САС – повышение уровней адреналина, НА – прямо пропорциональны с тяжестью клинических проявлений ХСН и является предиктором прогноза ХСН. Длительное существование повышенной симпатической активности способствует активации РААС и других нейрогормонов [9, 11, 12]. Учитывая колебания этих показателей, изучено распределение обследуемых больных по содержанию МНУП и Ал в пределах меньших значений медианы (средневысокий уровень) и больших значений медианы (высокий уровень) и показало, что у лиц с II ФК ХСН средневысокое увеличение МНУП и Ал отмечалось у 51% и 62%, а высокий уровень – у 44% и 37% больных соответственно. У пациентов с III ФК ХСН высокий уровень повышения МНУП и Ал отмечался у 59% и 64% больных соответственно. При этом у лиц со II ФК преобладали средневысокие уровни нейрогормонов, а с III ФК – высокие уровни этих показателей (таблица).

Колебания содержания МНУП у больных ХСН ФК II составляло от 405,2 до 1035,8 фмоль/мл, а с ФК III – от 787,0 до 1036,6 фмоль/мл. Аналогичные изменения наблюдали и при изучении содержания Ал: колебание содержания Ал составляло при II ФК ХСН от 189,9 до 375,4 пг/мл, при III ФК ХСН – от 242,8 до 435,6 пг/мл. Колебание содержания НА у больных со II ФК ХСН составляло от 540,2 до 1070,1 пг/мл, с III ФК ХСН – от 935,4 до 1082,1 пг/мл.

У обследуемых первой группы со II ФК ХСН отмечалось увеличение содержания МНУП, Ал, НА на 201%, 53,5% и 86,5% (р<0,001), а у пациентов с III ФК на 319%, 91,5% и 122,6% (р<0,001) соответственно; у больных второй группы со II ФК ХСН отмечалось увеличение содержания МНУП, Ал, НА на 216%, 56% и 86,5% (р<0,001), а с III ФК – на 329,4%, 93,1% и 125,2% (р<0,001) соответственно по сравнению с контрольной группой. Существовала прямая корреляционная связь между МНУП и Ал у обследуемых со II ФК, которая составила r=+0,9, с III ФК – r=+0,9 (р<0,001).

Анализ показателей нейрогуморальных факторов в динамике лечения показал, что через 6 месяцев лечения у больных первой группы (n=23) было отмечено снижение уровня МНУП, Ал и НА у больных с II ФК на 36,5%, 21,2%, 22,5% соответственно; у больных с III ФК на 35,2%, 31,2%, 8,3%соответственно. Много-численные биологические эффекты ангио-тензина (АТ) II играют существенную роль в патогенезе ХСН и опосредуются через ангиотензиновые рецепторы 1, 2 и так называемых Х-типов. Роль РААС крови сводится к краткосрочным эффектам за счет воздействия АТ II на сосудистый тонус, секрецию катехоламинов и альдостерона надпочечниками. Ингибиторы АПФ благодаря блокированию нейрогуморальных эффектов AT II замедляют ремоделирование сердца и сосудов, а также оказывают выраженное органопротективное действие [4, 13, 15]. Через 6 месяцев лечения у больных второй группы (n=23) было отмечено снижение уровня нейрогормонов (МНУП, Ал и НА) у лиц со II ФК на 43,7%, 21,2%, 22,5% соответственно; с III ФК – на 31,7%, 42,6%, 9,9% соответственно. Антагонисты рецепторов 1-го типа к АТ II способны блокировать рецепторы АТ II 1-го типа, предотвращая основные неблагоприят-ные последствия активации РААС при ХСН. Данная группа препаратов также способствуют дополнительной стимуляции рецепторов АТ II 2-го типа, что дает дополнительное антипролиферативное действие, способствует регенерации тканей и вазодилатации [2, 7, 10].

Анализ полученных данных уровня нейрогормонов показал более выраженное снижение МНУП, Ал, НА у обследуемых, принимавших на фоне стандартной терапии лозартан, но достоверных различий с первой группой не отмечено.

Заключение

У больных с ХСН отмечалось увеличение уровня нейрогормнов, а 6-месячная терапия с включением лизиноприла или лозартана способствовала достоверному снижению уровня МНУП, Ал и НА, при этом достоверных различий между группами в динамике лечения не наблюдалось.

Л И Т Е Р А Т У Р А

1. Агеев Ф. Е., Арутюнов Г. П., Беленков Ю. Н. Хроническая сердечная недостаточность. – М., 2010. – 336 с. 

2. Bangalore S., Fakheri R., Toklu B., et al. // Mayo Clinic Proceedings. – 2016. – Vol.91, №1. – P.51–60.

3. Everett B.M. // Clinical. Chemistry. – 2010. – Vol.56, №6. – Р.883–885.

4. Veien K.T., Jensen J.K., Hildebrandt P., et al. // Ugeskr. Laeger. – 2010. – Vol.172, №30. – Р.2111–2116.

5. Calhoun D.A. // Circulation. – 2006. – Vol.114, №24. – Р.2572–2574.

6. Fonarow G.C., Albert N.M., Curtis A.B.Ю., et al. //Circulation. – 2011. – Vol.123, №5. – P.1601–1610.

7. Yandle T.G., Troughton R.W. // Eur. J. Heart. Failure. – 2010. – Vol.12, №4. – P.315–318.

8. King M., Kingery J., Casey B. // Am. Fam. Physician. – 2012. – Vol.85, №12. – P.1161–1168.

9. Willenheimer R. // J. Renin. Angiotensin. Aldosterone Syst. – 2006. – Vol.6, №3. – P.115–120.

10. Odedra K., Ferro A. // Int. J. Clin. Pract. – 2006. – Vol.60, №7. – P.835–846.

11. Rocchiccioli J.P., McMurray J.J.V., Dominiczak A.F.  // Heart. Fail. Rev. – 2010. – Vol.15, №5. – P.251—273.

12. Ledwidge M., Gallagher J., Conlon C., et al. // JAMA. – 2013. – Vol.310, №1. – P.66–74.

13. ESC Guidelines for the diagnosis and treatment of acute and chronic heart failure // Eur. Heart. J. – 2012. – Vol.33, №14. – P.1787–1847.

14. Testani J.M., Kimmel S.E., Dries D.L., Coca S.G. // Circ. Heart. Fail. – 2011. – Vol.4, №6. – P.685–691.

15. Volpe M., Francia P., Tocci G., et al. // Clin. Cardiol. – 2010. – Vol.33, №11. – P.700–707.

16. Heran B.S., Musini V.M., Bassett K., et al. // Cochrane Database Syst. Rev. – 2012. – Vol.4, №23, CD003040.

17. Moe G.W., Ezekowitz J.A., O’Meara E., et al. // Can. J. Cardio. – 2015. – Vol.31, №1. – P.3–16.

Медицинские новости. – 2016. – №5. – С. 64-66.

Внимание! Статья адресована врачам-специалистам. Перепечатка данной статьи или её фрагментов в Интернете без гиперссылки на первоисточник рассматривается как нарушение авторских прав.