Арбовирусы (arthropod-borne virus) — это обширная группа вирусов, объединенных на основе экологического принципа — способности размножаться в организме членистоногих (комаров, москитов, клещей, мокрецов и др.) и при кровососании инфицировать позвоночных хозяев (теплокровных и холоднокровных). Из 534 вирусов, зарегистрированных в Международном каталоге арбовирусов, 134 (25%) патогенны для человека [18]. Географическое распространение арбовирусов ограничивается экологическими параметрами, регулирующими их трансмиссивный цикл, а именно разнообразием видового состава, плотностью популяций позвоночных хозяев и членистоногих переносчиков, а также температурой воздуха. В наибольшей степени таким параметрам соответствуют тропические регионы Африки, Азии и Южной Америки, являющиеся областью максимального распространения этих вирусов.

Есть мнение, что арбовирусы обладают огромным патогенным потенциалом. Однако реальное медицинское значение для человека, как правило, имеют лишь те из них, которые были выделены в условиях эпидемических вспышек и являются причиной постоянно регистрируемой заболеваемости [1]. Вместе с тем в последние 20—30 лет под влиянием демографических, социально-экономических и экологических факторов сложилось уникальное сочетание условий, которое как никогда раньше способствовало усилению эпидемического потенциала целого ряда арбовирусов (вирусы желтой лихорадки, Западного Нила, лихорадки денге, чикунгунья), а также их распространению на территории, где они ранее не встречались и где вызывают интенсивные эпидемии [6, 10].

Одним из типичных примеров так называемых вновь возвратившихся арбовирусных инфекций является лихорадка чикунгунья, обусловленная одноименным вирусом, выделенным из крови лихорадящего больного во время эпидемической вспышки заболевания (1952—1953 гг.) в Танзании [36]. Название болезни произошло от слова «kungunyala», что в переводе с языка маконде, распространенного в юго-восточной Танзании и северном Мозамбике, означает «то, что искривляет или ломает кости» и отражает внешний вид человека, страдающего от острых, мучительных болей в суставах при движении.

После первого клинического описания болезни и установления этиологии вирус чикунгунья (ВЧ) неоднократно, с перерывами в 7—8, а то и 20 лет, вызывал небольшие вспышки или спорадические случаи заболевания в некоторых странах Восточной, Центральной и Западной Африки и Азии. В 1999—2007 гг. вирус вновь напомнил о себе, вызвав широкомасштабную эпидемию в Африке (Демократическая Республика Конго, Камерун, Габон), на некоторых островах Индийского океана (Маврикий, Реюньон, Коморские, Сейшельские), а также в Индии и Индонезии, во время которой переболело свыше 2 млн человек, включая значительное количество туристов, посетивших эти регионы [3, 17, 21, 37].

Учитывая достаточно высокий риск заноса ВЧ из эндемичных регионов на территорию Беларуси, а также то обстоятельство, что практические врачи и работники лабораторной службы республики мало знакомы с этой инфекцией, в настоящей работе обобщены современные данные по биологии возбудителя, клинико-эпидемиологическим аспектам лихорадки чикунгунья, а также сведения, касающиеся ее диагностики, лечения и профилактики.

Этиология. Согласно современной классификации вирус чикунгунья относится к роду Alphavirus (семейство Togaviridae) и к экологической группе арбовирусов. Род включает 28 вирусов, которые на основании серологических или генетических   критериев разделены на три группы (серокомплексы) и две подгруппы. Типичные представители первых трех групп — вирусы ВЭЛ (восточный энцефаломиелит лошадей), леса Семлики и Синдбис. В антигенных подгруппах типичными представителями являются вирусы ЗЭЛ (западный энцефаломиелит лошадей) и Ндуму [23].

На основании серологических связей ВЧ отнесен к широко распространенному в Африке и юго-восточной Азии серокомплексу вируса леса Семлики (таблица). 

Представители серокомплекса вируса леса Семлики

Внутри рода Alphavirus в реакциях связывания комплемента, торможения гемагглютинации и ELISA ВЧ образует тесные серологические перекресты с вирусами О’ньонг-ньонг, Синдбис, Росс Ривер [31]. Характерной особенностью шести представителей рода, а именно вирусов чикунгунья, О’ньонг-ньонг, Росс Ривер, леса Бармах, Маяро и Синдбис, является их способность вызывать у человека резко выраженные артралгии/артриты.

Как и другие альфавирусы, ВЧ отличается малыми размерами (60—70 нм в диаметре) и имеет липопротеиновую оболочку. Репликация вируса происходит в цитоплазме, зрелые вирионы покидают клетку почкованием. Нуклеопротеид икосаэдрической формы содержит одноцепочечную, нефрагментированную +РНК, 5’-концевую область которой занимает кластер неструктурных генов, а на 3’-конце расположены кодирующие последовательности структурных белков. Структурные белки ВЧ представлены капсидным белком, оболочечными гликопротеинами (Е1, Е2 и Е3) и полипептидом 6К, ассоциированным с мембраной клетки [23, 39]. Поверхностный гликопротеин E2 содержит эпитопы, ответственные за выработку вируснейтрализующих антител, а E1 обладает гемагглютинирующей и фузионной активностью (способствует слиянию мембраны эндосомы клетки с белком E1). Неструктурные (вирус-индуцированные) белки (nsP1, nsP2, nsP3 и nsP4) остаются в инфицированных клетках после активной фазы репликации вируса.

В генетическом отношении ВЧ проявляет четко выраженную гетерогенность. К настоящему времени описаны три его филогенетические группы. Одна из них представлена комплексом из трех вариантов — восточноафриканского, центральноафриканского и южноафриканского генотипов. Две другие филогруппы составляют азиатскую и восточноафриканскую разновидности [33]. Результаты генотипирования и филогенетического анализа штаммов ВЧ, изолированных во время вспышки заболевания в Индии (2000 г.) и на острове Реюньон (2006 г.), показали, что они были вызваны центрально-/восточноафриканским генотипом. Штаммы ВЧ, выделенные во время вспышки лихорадки чикунгунья в Индии (1963—1973 гг.), относились к азиатскому генотипу [45].

Важно отметить выявленные более чем у 90% штаммов ВЧ, изолированных на острове Реюньон после сентября 2005 г., изменения нуклеотидной последовательности в участке генома, кодирующего синтез поверхностного гликопротеина Е1 (Е1-А226V), тогда как у вирусов, выделенных в начале того же года, такие изменения не обнаружены [40]. Авторы полагают, что микромутации могли быть результатом адаптации вируса к новым видам переносчика, что, в свою очередь, повлекло за собой усиление агрессивности возбудителя заболевания. 

ВЧ устойчив при рН 7,0—8,0, однако «кислые» значения рН (6,0 и менее) действуют на него губительно [42]. Вирус малоустойчив к воздействию физических и химических факторов, быстро инактивируется при нагревании до 58^оС, действии на него жирорастворителей (эфира, хлороформа, дезоксихолата натрия) и обычных моющих средств [25]. Хорошо размножается с развитием цитопатического эффекта в первичных (фибробласты эмбрионов кур) и перевиваемых линиях клеток (Vero, Hela, BHK-21 и др.). Для первичной изоляции вируса наиболее чувствительными системами являются белые мыши 1—4-дневного возраста и перевиваемая культура клеток москитов – Aedes albopictus (С6/36) [28] .

При длительном пассеровании штамма 15561 вируса чикунгунья, выделенного от больного человека в Таиланде на диплоидных клетках МRC-5, получен его аттенуированный вариант [22]. Испытание экспериментальной приготовленной на основе этого штамма серии живой вакцины (TSI-GSD-218), проведенное Mедицинским научно-исследовательским институтом армии США на добровольцах, показало наличие у 98% из них на 28-й день после вакцинации достаточно высокого уровня вируснейтрализующих антител, сохраняющегося в 85% случаев в течение 1 года [6]. В конце 2006 г. на основе специального соглашения все материалы, касающиеся предыдущих исследований по разработке вакцины TSI-GSD-218, были переданы Национальному институту здоровья и медицинских исследований (Франция) для ее окончательной доработки [30].

Эпидемиология. Лихорадка чикунгунья представляет собой природноочаговый зооноз, возбудитель которого передается человеку и другим позвоночным животным зараженными комарами. В Африке переносчиками ВЧ являются комары рода Aedes — Ae. aegypti, а также многие другие разновидности этого рода (Ae. luteocephalus, Ae. furcifier, Ae. fulgens, Ae.vigilax, Ae. dalzieli и др.). В природных очагах тропического региона Африканского континента резервуар вируса составляют обезьяны, грызуны, птицы и, возможно, другие позвоночные животные, в частности домашний скот [2]. Во время эпидемических вспышек заболевания резервуаром инфекции является больной человек. В этом случае эпидемиологическая цепь состоит из звеньев: больной человек — переносчик комар Ae. aegypti — человек, заражающийся через укус инфицированного комара. Заражение комаров происходит при укусе больного лихорадкой чикунгунья в конце инкубационного периода или в первые 3 — 5 дней заболевания. В этот период титр вируса в крови больного может достигать высоких значений (до 10⁹ копий РНК вируса в 1 мл крови) [27].

В Азии и странах региона Индийского океана, помимо комаров Ae. aegypti, переносчиками возбудителя лихорадки чикунгунья являются комары Ae. albopictus и Ae. polynesiensis [41]. Что касается природного резервуара ВЧ среди позвоночных животных, то здесь он до сих пор не известен. Во время эпидемических вспышек лихорадки чикунгунья, так же как и в Африке, резервуар инфекции — больной человек.

Первоначальным местом обитания комара Ae. albopictus были леса юго-восточной Азии, затем он распространился на острова Тихого и Индийского океанов, а в последние десятилетия начал стремительно разноситься по странам Африки, Ближнего Востока, Европы и Америки. Предполагается, что такому быстрому распространению Ae. albopictus способствует непосредственный завоз взрослых особей при контейнерных перевозках товаров, а также импорт из Азии во многие страны мира лесоматериалов, автомобильных шин, в которых содержались яйца москитов [9, 25, 33]. Следует отметить, что яйца Ae. albopictus очень стойкие и могут оставаться жизнеспособными в течение сухого сезона, давая начало личинкам и взрослым особям в следующий дождливый сезон. Такая же ситуация может иметь место и при попадании яиц комара этого вида в приемлемые для их развития климатические условия местностей, не относящихся к тропическому региону (некоторые страны Южной Европы, Центральной Америки, Бразилия, США). Распространению комаров данного вида содействует также их чрезвычайно высокая приспособляемость к выживанию в различных условиях (сельская местность, городская среда, жилье человека и др.). В некоторых регионах (Китай, Сейшельские острова, Гавайи) он даже вытеснил родственного ему Ae. aegypti, став здесь вторым, но важным по значению переносчиком лихорадки денге и некоторых других арбовирусных инфекций [20].

Ae. albopictus является относительно долгоживущим (4—8 нед.) агрессивным кровососом. Отличается своим миниатюрным размером, черно-белым (тигровым) окрасом, быстрыми движениями. Радиус его полета — 400—600 м. Способностью к передаче инфекции обладают только самки, которые могут передавать вирус потомству трансовариально (через зараженные яйца). Они сосут кровь человека, домашних животных и птиц, на которых нападают днем, чаще всего в утренние часы и после захода солнца. После кровососания на лихорадящем больном, в крови которого циркулирует вирус, самка комара становится способной к заражению, после того как возбудитель накопится в ее организме в достаточном количестве и достигнет слюнных желез.

Как и при всех арбовирусных инфекциях, вспышки лихорадки чикунгунья обычно регистрируются во время сезона дождей, когда комары-переносчики, интенсивно размножаясь, накапливаются в больших количествах и многократно повышают риск передачи вируса неиммунному населению. Имеется предположение, что ВЧ может проявляться в двух эпидемиологических формах: эндемической и эпидемической [32]. Эндемическая форма проявления инфекции имеет место главным образом в сельских районах Африки с наличием там широкого круга переносчиков и резервуаров инфекции, а также с достаточно высоким уровнем коллективного иммунитета среди местного населения. Вызывает лишь небольшие вспышки или спорадические случаи заболевания. Помимо непосредственного выделения вируса от больных людей, комаров, летучих мышей и обезьян на частый контакт человека с возбудителем данной инфекции указывает выявление антител к ВЧ в сыворотках крови населения многих стран Африки (Сенегал, Камерун, Нигерия, Ангола, Уганда, Кения и др.).

Эпидемическая форма лихорадки чикунгунья встречается в Азии. По сравнению с Африкой это более плотно заселенный и урбанизированный континент, с менее выраженным коллективным иммунитетом у населения против этого заболевания. Переносчиками болезни здесь являются комары двух видов — Ae. aegypti и Ae. albopictus. Эпидемическая вспышка характеризуется быстрым началом и вовлечением в эпидемический процесс большого количества людей. Затухание вспышки происходит постепенно, по мере формирования у населения иммунитета к этой инфекции. Нередко к вспышке лихорадки чикунгунья присоединяются и другие арбовирусные инфекции, например желтая лихорадка или денге [40, 44].

До недавнего времени считалось, что при определенных обстоятельствах (достаточно высокая плотность популяции Ae. albopictus, благоприятные погодные условия и наличие больных в стадии виремии) эпидемические вспышки данного заболевания в некоторых европейских странах могут быть вполне реальными [12, 27]. Предпосылкой для такой гипотезы послужили многочисленные случаи заноса ВЧ на территорию Франции, Швейцарии, Дании, Норвегии, Чехии, Италии людьми, посетившими эндемичные острова Индийского океана, Индию, Малайзию и др. [29]. По данным Всемирной организации туризма, количество туристов, побывавших в 2004 г. на островах Maдагаскар, Maврикий, Maйот, Реюньон и Сейшельских, только из европейских стран составило 1 474 218 [5].

Правомерность высказанного предположения о возможности эпидемической вспышки лихорадки чикунгунья в европейских странах нашла свое первое подтверждение в Италии, где в период с 4 июля по 27 сентября 2007 г. в двух смежных деревнях – Кастильоне ди Равенна и Кастильоне ди Цервиа провинции Равенна, расположенной на северо-востоке страны, было зафиксировано 205 случаев заболевания [34]. Предполагаемым источником инфекции стал мужчина с признаками лихорадочного заболевания, приезжавший из Индии навестить родственников в одну из этих деревень. Переносчиками инфекции были комары Ae. albopictus, в последние 5—7 лет часто встречающиеся в Италии. Потепление климата и повышенная влажность создают чрезвычайно благоприятные условия для их размножения.

У заболевших доминирующими симптомами были лихорадка, головные боли, боли в мышцах, сыпь на теле и боли в суставах. 11 человек было госпитализировано, один из них (83 лет), страдавший рядом хронических заболеваний, скончался.

Анализ образцов крови людей и исследование собранных в районе деревень комаров Ae. albopictus c использованием обратно-транскриптазной цепной полимеразной реакции (RT-PCR) показал, что вспышка была вызвана ВЧ. Филогенетический анализ вирусов, выделенных в Италии, установил высокую степень гомологии со штаммами, идентифицированными во время имевшей место в период 2005—2006 гг. вспышки лихорадки чикунгунья на островах Индийского океана.

 Следует отметить, что итальянская вспышка — первый в истории наблюдений случай обнаружения очага этой инфекции за пределами тропиков. Данный факт свидетельствует о реальном риске передачи комарами ВЧ от человека к человеку в некоторых cтранах Южной Европы. 

Клинические проявления. Инкубационный период колеблется в пределах от 1 до 12 дней (в среднем 3—6 дней). В типичных случаях заболевание начинается внезапно, с быстрого повышения температуры до 39—40 ^оС. Подъем температуры сопровождается ознобом и появлением основных симптомов: головной боли, боли в мышцах спины, поясницы. У некоторых больных отмечают фарингит и инъецированность сосудов конъюнктивы [4, 6].

Характерная особенность заболевания — сильнейшие боли в суставах, появляющиеся в острый период или в первые дни болезни, вследствие чего пациенты буквально согнуты пополам и практически не в состоянии самостоятельно передвигаться. Артралгии затрагивают коленные, голеностопные, плечевые суставы, суставы кисти и ступней, запястья и лодыжки, часто сопровождаясь их периартикулярным воспалением и отеком. Боли в суставах чаще всего двусторонние и носят симметричный характер. У 40—50% пациентов с самого начала заболевания или спустя 2—3 суток во время спада лихорадки появляется макуло-папулезная (кореподобная) сыпь продолжительностью от 1 до 4 дней. Самые интенсивные высыпания отмечаются на туловище или разгибательных поверхностях конечностей. Редко наблюдаются петехии и носовые кровотечения [38].

Большинство больных в течение 1—1,5 недели полностью выздоравливают, однако у 33% суставные боли могут сохраняться до 4 месяцев, у 15% —до 20 месяцев и у 10% — до 3—5 лет [8, 19, 24]. Хронические воспаления суставов приводят к функциональным нарушениям и потере трудоспособности в течение нескольких месяцев и даже лет. В целом функциональный прогноз благоприятный [15].

Лабораторная диагностика. Основывается на выделении вируса из крови лихорадящего больного на 1—4-дневных сосунках мышей, культуре клеток москитов – Ae. albopictus (С6/36) или культурах клеток млекопитающих Vero, BHK-21 [28]. Вероятность выделения вируса значительно возрастает, если материал взят в стадии вирусемии (первые 3 — 5 дней болезни).

Из серологических методов используют реакцию связывания комплемента (РСК), метод флюоресцирующих антител (МФА) или твердофазный иммуноферментный анализ (ТИФА) для обнаружения специфических антител класса IgМ или IgG в пробах сывороток, полученных в острый период и период реконвалесценции [13, 16]. Имеются также сведения об обнаружении ВЧ в клинических образцах с помощью RT-PCR [11, 14].

В последнее время в диагностике этой инфекции широкое распространение получил метод обратно-транскриптазной изотермической амплификации промежуточного цикла (RT-LAMP) высококонсервативной области гена Е1, кодирующего оболочечный иммунодоминантный белок Е1 вируса чикунгунья [26]. По чувствительности, простоте и скорости технического исполнения он не только не уступает общепринятому методу RT-PCR, но и значительно превосходит его.

Дифференциальную диагностику необходимо проводить с вирусами денге и с другими представителями рода Alphavirus, прежде всего с вирусами О’ньонг-ньонг, Синдбис, Росс Ривер, индуцирующими образование в организме перекрестно реагирующих антител.

Лечение.  Инфекция самокупирующаяся. Лечение симптоматическое и включает постельный режим, адекватное потребление жидкости, а также прием не содержащих салицилаты анальгетиков при болях в суставах. Хроническая форма воспалительного процесса в суставах, сопровождающаяся постоянными болями, может потребовать назначения долгосрочной терапии противовоспалительными нестероидными препаратами.

Профилактика. При отсутствии на сегодняшний день вакцины против ВЧ профилактика данного заболевания сводится к ликвидации или снижению численности популяции переносчиков с использованием механических, химических и биологических средств. Для уничтожения личинок и окрыленных форм комаров в природе и помещениях применяют такие инсектициды, как метилперимифос, темефос, перметрин, малатион, фентион, хлорфоксим, пропоскур и др. Во время вспышки лихорадки чикунгунья на острове Реюньон для истребления личиночных форм комаров использовали кристаллическую форму токсина, образуемого Bacillus thuringiensis israelensis [23].

С целью прерывания эпидемиологической цепи передачи инфекции от человека к человеку больных изолируют в условия, исключающие доступ к ним переносчиков на протяжении всего заразного периода (10—12 дней). Вокруг постели пациента устанавливают мелкоячеистые сетки (металлические, марлевые или нейлоновые). Большое значение имеют индивидуальная механическая защита во время сна (полог, сетка), ношение одежды с длинными рукавами и брюк (особенно на рассвете и после захода солнца, когда комары кусают чаще всего), а также применение репеллентов (аэрозоли, мази, лосьоны и т.д.).

Литература 

1. Руководство по тропическим болезням / под ред. А.Я. Лысенко.— М.: Медицина, 1981.— С. 300—309.

2. Adesina O.A., Odeola H.A. // Trop. Geogr. Med. – 1991. —Vol. 43. —P. 271—275.

3. Boutin J.P. // Med. Trop. (Mars). — 2006. —Vol. 66 (3). — P. 221—225.

4. Brighton S.W., Prozesky O.W., de la Harpe A.L. // South Afr. Med. J. – 1883. — Vol. 63. — P. 313—315.

5. Depoortere E., Coulombier D. // Euro Surveill. — 2006. —Vol. 11. —E060511.2.

6. Edelman R., Tacket C.O., Wasserman S.S. et al. // Amer. J. Trop. Med. Hug. — 2000. —Vol. 62. —P. 681—685.

7. Flahault A. // Bull. Acad. Natl. Med. – 2007. —Vol. 191 (1). — P. 113—124.

8. FourieE.D., Morrison J.G. // South Afr. Med. J. — 1979. —Vol. 56. — P. 130—132.

9. Gratz N.G. // Med. Vet. Entomol. — 2004. — Vol. 18 (3). — P. 215—227.

10. Gubler D. J. // Annals of the New York Acad. Sci. — 2001. — Vol. 951. — P. 13—24.

11. Hasebe F., Parquet M. C., Pandey B.D. et al. // J. Med. Virol. – 2002. —Vol. 67. — P. 370—374.

12. Higgs S. // Vector Borne Zoonotic Dis. — 2006. —Vol. 6. —P.115—116.

13. Hundekar S.L., Thakare J.P., Gokhale M.D. et al. // Indian J. Med. Res. – 2002. — Vol. 115. — P. 44—148.

14. Igarashi A., Tanaka M., Morita K. et al. // Microbiol. Immunol. — 1994. —Vol. 38. —P. 827—830.

15. Jeandel P., Josse R., Durant J.P. // Med. Trop. — 2004. —Vol. 64. —P. 9—93.

16. Jupp P. G., McIntosh B.M. / T.P. Monath (ed.). The arboviruses: epidemiology and ecology. — CRC Press, Boca Raton, FL, 1988. —P. 137—157.

17. Kalantri S.P., Joshi R., Riley L.W. // Natl. Med. J. India. — 2006. —Vol. 19 (6). —P.315—322.

18. Karabatsos N. International Catalogue of Arbovirus, including certain other viruses of vertebrates. — American Society of Tropical Medicine and Hygiene, San Antonio, TX, 2001 update.

19. Kennedy A.C., Fleming J., Solomon L. // J. Rheumatol. —1980. —Vol. 7. —P. 231—236.

20. Knudsen A.B. // Parasitologia. — 1995. —Vol. 37. —P. 91—97.

21. Laras K., SukriN.C., Larasati R.P. et al. // Trans. R. Soc. Trop. Med. Hyg. — 2005. —Vol. 99. —P. 128—141.

22. Levitt N.H., Ramsburg H.H., Hasty S.E. et al. // Vaccine. —1986. —Vol. 4. — P.157—162.

23. Nakouné E., Finance C., Le Faou A., Rihn B. // Ann. Biol. Clin. (Paris). — 2007. — Vol. 65 (4). —P. 349—356.

24. Nimmannitya S., Halstead S.B., Cohen S.N., Margiotta M.R. // Amer. J. Trop. Med. Hyg. — 1969. —Vol. 18. —P. 954—971.

25. Pages F., Corbel V., Paupy C. // Med. Trop. (Mars). — 2006. —Vol. 66. —P. 115—116.

26. Parida M.M., Santhosh S.R., Dash P.K. et al. // J. Clin. Microbiol. – 2007. — Vol. 45 (2). —P. 351—357.

27. Parola P., De Lamballerie X., Jourdan J. et al. // Emerg. Infect. Dis. — 2006. — Vol. 3. — P. 1493—1498.

28. Pastorino B., Meyebre-Tamfum J.J., Bessaud M. et al. // J. Med. Virol. — 2004. —Vol. 74. —P. 277—282.

29. Pfeffer M., Locsher T. // Euro Surveill. — 2006. —Vol. 11. — E060316.2.

30. Pialoux G., Gauzére B.A., Jauréguiberry S., Strobel M. // Lancet Infect. Dis. — 2007. —Vol. 7 (5). —P. 319—327.

31. Porter K.R., Tan R., Istary Y. et al. // South Asian J. Trop. Med. Pub. Health. — 2004. —Vol. 35. —P.408—415.

32. Povers A.M., Brault A.C., Tesh R.B., Weaver S.C. // J. Gen. Virol. — 2000. —Vol. 81. — P. 471—479.

33. Reiter P., Fountenille D., Paupy C. // Lancet Infect. Dis. — 2006. — Vol.6. — P. 463—464.

34. Rezza G., Nicoletti L., Angelini R. et al. // Lancet. — 2007. — Vol. 370 (9602). —P. 1805—1806.

35. Robinson M.C. // Trans. R. Soc. Trop. Med. Hyg. — 1955. —Vol. 49. —P. 28—32.

36. SchuffeneckerI., ItemanI., Michault A. et al. // Plos. Med. —2006. —Vol. 3. —P. e263.

37. Sergon K., Yahaya A.A., Brown J. et al. // Amer. J. Trop. Med. Hyg. — 2007. —Vol. 76 (6). —P.1189—1193.

38. Simon F., Parola P., Grandadam M. et al. // Medicine (Baltimore). — 2007. — Vol. 86 (3). —P.123—137.

39. Strauss J.H., Strauss E.G. // Microbiol. Rev. —1994. — Vol. 58.—P. 491—562.

40. Thonnon J., Spiegel A., Diallo M. et al. // Bull. Soc. Pathol. Exot. — 1999. —Vol. 92. —P. 9—82.

41. Turell M.J., Beaman J.R., Tammariello R.F. // J. Med. Entomol. — 1992. —Vol. 29. — P. 49—53.

42. Van Regenmortel M.H.V., Fauguet C.M., Bishop D.H.L. 7th Report of the international committee on virus taxonomy. — London: Academic Press, 2000.

43. Veber M., Arroe G.R., Barfod T.S. // Udeskr. Laeger. — 2007. — Vol. 169 (24). —P. 2311—2313.

44. WHO. Outbreack news. Chikungunya and dengue, south-west Indian Ocean // Wkly. Epidemiol. Rec. — 2006. —Vol. 81. —P. 106—108.

45. Yergolkar P., Tandale B., Arankalle V. et al. // Emerg. Infect. Dis. — 2006. — Vol. 12. — P.1580—1583. 

Медицинские новости. – 2008. – №15. – С. 12-16.