Одним из наиболее эффективных дополнительных методов контроля гомеостаза живых систем является флуоресцентный метод. Флуоресценция – это испускание, происходящее при возвращении спаренного электрона на более низкую орбиталь. Спектр испускания вещества представляет собой зависимость интенсивности испускания от длины волны при фиксированной длине волны возбуждения света [30].

Методы исследования флуоресценции конкретных веществ обладают высокой чувствительностью, а также удобным временным диапазоном, так как испускание флуоресценции происходит через 10^-8 с (10 нс) после поглощения света. За это время происходит множество различных молекулярных процессов, которые влияют на спектральные характеристики флуоресцирующего соединения. В настоящее время созданы приборы, позволяющие измерять флуоресценцию 10^-18 с зонда в живой клетке за время около 10^-5 с, что намного превосходит чувствительность и быстродействие даже таких чувствительных методов, как радиоизотопный и иммуноферментный. Кроме того, исследование флуоресценции позволяет получить информацию о состоянии живых систем, не повреждая их, и не требует большого количества биологического материала. Имея такие преимущества, флуоресцентные методы позволяют просто и экономично решить многие задачи клинической диагностики, экологического контроля и физико-химического анализа и все шире применяются в медицинских и биохимических исследованиях.

Многие молекулы биологических веществ являются природными или естественными флуорофорами, т. е. веществами, способными флуоресцировать в определенном диапазоне длин волн при соответствующих условиях возбуждения, например белки. Установлено, что флуоресцировать в белках способны только ароматические аминокислоты, обладающие системой сопряженных двойных связей [27]. Основным флуоресцирующим компонентом в них является триптофан, который обусловливает около 90% всей белковой флуоресценции. Спектр флуоресценции триптофана в водном растворе представляет собой широкую бесструктурную полосу с максимумом при 348 нм и полушириной в 60 мкм [54], а его форма и положение максимума определяются преимущественно индольным кольцом молекулы. Триптофансодержащие белки поглощают свет вблизи 280 нм, а спектры флуоресценции сдвинуты в коротковолновую сторону по сравнению со спектрами триптофана в воде. Соответственно значения их максимумов могут изменяться от 343 нм (сывороточный альбумин) до 308 нм (азурин). Основной причиной этого является наличие процессов ориентационного взаимодействия, при которых положение спектра определяется полярностью и жесткостью микроокружения хромофора. Сдвиг максимума в коротковолновую область характерен для малополярного окружения, в длинноволновую – для полярного. Максимумы испускания белков отражают среднюю доступность их триптофановых остатков в водной фазе. Некоторое влияние на положение спектров оказывает комплексообразование с окружающими соединениями. Спектральные сдвиги часто являются следствием связывания лигандов, ассоциации «белок-белок» и денатурации. Конформационно-чувствительными оказались и другие параметры флуоресценции триптофан-содержащих белков: квантовый выход, длительность возбужденного состояния, степень поляризации [46].

Флуоресценция белков, не содержащих остатков триптофана, но имеющих в своем составе фенилаланин и тирозин, обусловлена только остатками тирозина, который также является природным флуорофором и имеет максимум спектра флуоресценции при 303–304 нм, а его интенсивность на порядок ниже, чем у триптофана. На положении максимума флуоресценции тирозина, в отличие от триптофана, не сказываются конформационные перестройки макромолекулы. Тирозин интенсивно флуоресцирует в растворе и при денатурации белков, сохраняя положение максимума. Его включение в состав белка сопровождается лишь эффектом тушения флуоресценции и падением квантового выхода. Свечение фенилаланина можно наблюдать только у тех немногих белков, которые не содержат других ароматических аминокислот – триптофана и тирозина (например, преальбумин мышц рыбы, гепатокупреин лошади, рибосомальный белок) [5]. Спектр флуоресценции фенилаланина имеет максимум при 282 нм, и его квантовый выход еще на порядок ниже, чем у тирозина.

Но если в состав белка входят все три аминокислоты, то в спектре флуоресценции проявляется только один триптофановый максимум. Даже в сывороточном альбумине человека, содержащем 17 остатков тирозина и только один остаток триптофана, свечение тирозина проявляется лишь в виде «плеча» на коротковолновом склоне полосы флуоресценции триптофана. Оказывается, что значительная доля энергии возбуждения, полученная тирозиновыми остатками, может мигрировать на триптофанилы и высвечиваться в качестве триптофанового компонента [27, 48].

К природным флуорофорам относятся также нуклеиновые кислоты, коферменты и витамины, продукты окисления и пигменты. При обычных условиях водные растворы флуоресцируют слабо, с низким квантовым выходом. Например, для растворов нуклеиновых кислот свечение усиливается в кислой среде. Положение максимума флуоресценции различно для разных веществ, например для ДНК составляет 358 нм и совпадает с максимумом гуанина. Увеличение интенсивности флуоресценции оснований нуклеиновых кислот происходит также при низкой температуре. Примером свечения коферментов и витаминов может служить флуоресценция пиридиннуклеотидов – никотинамидадениндинуклеотида в восстановленной форме НАДН (в водном растворе имеет максимум при 470 нм) и витамина А (максимум флуоресценции при 510 нм в этаноле) [48].

Изменение спектра собственной флуоресценции биологических жидкостей при различных заболеваниях

За последние годы существенно расширилось представление о функциональной системе крови. Значительное внимание уделяется вопросам ее регуляции и выявлению механизмов регулирования при различных заболеваниях. Известно, что развитие злокачественных образований, заболеваний печени, суставов и другие патологические процессы вызывают в плазме и сыворотке крови целый ряд отклонений от нормы. Это относится как к количественному, так иногда и к качественному составу плазменных белков, гормонов и т. д. Кроме того, такая биологическая жидкость, как кровь, является очень удобным объектом для изучения флуоресцентными методами.

Специфические изменения параметров флуоресценции сыворотки крови были обнаружены при злокачественных новообразованиях. В экспериментах на крысах с перевитой лимфосаркомой Плисса показано, что развитие опухоли приводит к увеличению интенсивности ультрафиолетовой флуоресценции сыворотки крови на 19–41% и к сдвигу ее спектров на 4–5 нм в коротковолновую область [42, 47]. Другие авторы проводили исследование сыворотки крови при возбуждении ее светом с длиной волны 313 нм и регистрировали спектр сыворотки с максимумами испускания 350 и 470 нм [8]. Диагностически полезным оказался коэффициент, равный отношению интенсивностей этих двух максимумов. Сравнивались флуориметрические данные и окончательный клинический диагноз для различных локализаций злокачественных опухолей. Было показано, что процент совпадения диагностических заключений, сделанных флуориметрическим и клинико-морфологическим способами, зависит от вида опухоли, ее локализации и размера. Наиболее эффективным данный метод оказался для выявления лимфогранулематоза – 90% совпадений, а для большинства локализаций – не хуже, чем при диагностике с помощью определения в крови больного раково-эмбрионального антигена. Аналогичные исследования спектра флуоресценции сыворотки крови были проведены при гемобластозах и различных опухолевых заболеваниях системы крови и также выявили изменения данного специального флуориметрического коэффициента [38].

Обнаружена связь между величиной интенсивности флуоресценции триптофана в сыворотке крови у хирургических больных и экспериментальных животных с местной и общей гнойной инфекцией, у обожженных в динамике заболевания. Наблюдалась корреляция между увеличением флуоресценции триптофана в безбелковой фракции гомогенатов ряда органов (мышцы, легкие, сердце, печень) и увеличением флуоресценции триптофана в безбелковой фракции сыворотки крови у животных с генерализованной гнойной инфекцией. Более того, наблюдаемые изменения уровня флуоресценции триптофана в терапии больных с общей гнойной инфекцией предшествовали изменениям в клинической картине заболевания и давали возможность контролировать эффективность проводимого лечения. Была также обнаружена корреляция между интенсивностью протеолитических процессов в ране и уровнем флуоресценции триптофана в сыворотке крови. Исходя из этого сделан вывод о том, что интенсивный распад триптофан-содержащих структур под действием протеолитических ферментов приводит к увеличению содержания флуоресцентно определяемого триптофана в крови [17].

Нами были изучены спектры собственной флуоресценции сыворотки крови больных распространенным гнойным перитонитом. Наблюдались достоверные различия между показателями интенсивности флуоресценции сыворотки крови у таких пациентов по сравнению с контрольной группой [22], причем при гнойном перитоните с развитием процесса собственная флуоресценция сыворотки крови возрастала. Более детальное исследование спектров флуоресценции сыворотки крови больных перитонитом показало, что высокие показатели интенсивности флуоресценции (по сравнению с контрольной группой) достоверно изменяются в динамике заболевания, отражая, таким образом, степень его тяжести (реактивная, токсическая стадии и стадия полиорганной недостаточности) [20]. Кроме того, рост флуоресценции у больных перитонитом на всех стадиях сопровождался изменением протеолитической и ингибиторной активности сыворотки крови (обратная корреляция).

При ревматоидном артрите степень собственной флуоресценции сыворотки крови уменьшалась по сравнению с флуоресценцией у лиц контрольной группы. Изучение спектров флуоресценции синовиальной жидкости больных артритом показало, что по некоторым ее параметрам можно дифференцировать различные стадии данного заболевания [21].

Анализ параметров собственной флуоресценции триптофана позволяет исследовать конформационные изменения в третичной структуре молекулы различных соединений: например, конформационные изменения миоглобина и миоглобинподобных молекул – апомиоглобина и комплекса апомиоглобина с протопорфирином І [35]. Изучали также собственную флуоресценцию ЛПНП, модифицированных в результате аутоокисления. Выявлены увеличение доступности триптофанилов для тушителей флуоресценции (ионы цезия) и индуктивно-резонансный перенос энергии с триптофанилов на аддукты, образующиеся при реакции апобелков с продуктами перекисного окисления липидов [1].

Флуоресцентные методы позволяют также исследовать влияние различных воздействий на состояние белков. Было установлено, что предварительное действие низкоинтенсивного лазерного излучения на растворитель (воду) снижает интенсивность флуоресценции триптофана и эффект тушения сохраняется в температурном диапазоне 8–50^оС, что является следствием изменения свойств растворителя под влиянием электромагнитного излучения при взаимодействии с растворенным веществом [36]. При изучении интенсивности флуоресценции воды и водно-солевых растворов при воздействии комбинированными постоянными и низкочастотными переменными магнитными полями установлено увеличение интенсивности флуоресценции в растворах под действием данных полей и формирование флуоресцирующих ассоциатов. Полученные результаты позволили авторам предположить, что структурные изменения водных растворов возникли под влиянием слабых электромагнитных полей, проявление которых зависит от химического состава исследуемых растворов и условий хроматографирования [53].

Флуоресцентные зонды, используемые в медицине

Исследование собственной флуоресценции биологических материалов не всегда позволяет получить желаемую информацию об объекте. В таком случае используют искусственные флуорофоры, т. е. специально синтезированные вещества, имеющие специфический спектр флуоресценции либо в свободном состоянии, либо при связывании с тем или иным объектом исследования. Флуоресценция таких веществ (зондов), как правило, обладает высоким квантовым выходом и достаточно большим временем жизни.

С помощью флуоресцентных зондов можно исследовать молекулярные механизмы возникновения и развития патологических процессов, действие на организм биологически активных веществ и лекарственных препаратов. Флуоресцентные зонды применяются также для диагностики и прогноза развития заболеваний, выявления факторов риска и контроля эффективности лечения. Зондовая флуоресценция чувствительна к структурно-функциональным изменениям в биологических мембранах, микровязкости ее липидного бислоя, связыванию с белками и другими веществами, структурным перестройкам в белках, изменению мембранного потенциала и концентрации внутри-клеточного кальция и др. Анализируя спектр флуоресценции клеток и мембран, связанных с зондом, можно определить полярность микроокружения флуорофора. Интенсивность и время жизни флуоресценции зонда характеризуют подвижность сольватной оболочки, поляризация флуоресценции – вращательную подвижность, ориентацию и вязкость микроокружения зонда. Тушение флуоресценции зонда посторонними веществами позволяет установить доступность флуорофора для тушителя, его локализацию в белках и мембранах клеток и их проницаемость для тушителей, скорость диффузии. По переносу энергии возбуждения с мембранных белков на флуоресцентный зонд и по степени эксимеризации зонда можно определить расстояние между флуорофорами и вязкость среды, окружающей зонд [48].

Одним из важнейших звеньев в молекулярном механизме действия на организм биологически активных соединений является мембрана. С помощью мембранных зондов можно определить сродство лиганда к мембране, скорость проникновения через нее и его локализацию в клетках и тканях, выяснить связь проницаемости лиганда с его активностью, изучить его действие на структуру и физико-химические свойства мембраны и др. К мембранным зондам относятся такие вещества, как 1-анилинонафталин-8-сульфонат (АНС), пирен, перилен, 4-(n-диметиламиностирил)-N-метилпиридиния (ДСМ), n-толуолсульфонат 4-(n-диметиламиностирил)-1-гексилпиридиния (ДСП) и т. д. Такие зонды позволяют непосредственно наблюдать за процессом проникновения веществ через мембрану, встраиваясь в нее и меняя свою флуоресценцию под действием различных факторов и соединений.

Основным механизмом, позволяющим с помощью зондов получить информацию об исследуемом объекте – мембране, является индуктивно-резонансный перенос энергии, т. е. энергии возбужденного состояния от донора к акцептору, который определяется в основном диполь-дипольными взаимодействиями между ними. Такой обмен энергии может осуществляться либо между различными молекулами, либо между частями одной и той же молекулы. Скорость переноса энергии зависит от степени перекрывания спектра испускания донора со спектром поглощения акцептора, относительной ориентации дипольных моментов переходов и расстояния между молекулами. Данный перенос энергии является безызлучательным и содержит богатую информацию, касающуюся строения молекул донорно-акцепторных пар [30]. Любые явления, влияющие на расстояние между донором и акцептором, будут воздействовать на скорость переноса энергии, а следовательно, позволят их количественно охарактеризовать.

Так, на основании изучения индуктивно-резонансного переноса энергии между двумя хромофорами, локализованными в разных участках эритроцитарной мембраны, было сделано заключение, что под действием радиации в ней уменьшается эффективная толщина гидрофобной области [43]. В дальнейшем оно подтверждено исследованием параметров флуоресценции зондов – пирена и 1,6-дифенил-1,3,5-гексатриена (ДФГТ) в облученных мембранах эритроцитов крыс. После облучения происходило уменьшение флуоресценции зондов и времени жизни возбужденного состояния по сравнению с контрольной группой вследствие динамического тушения водой [44]. При исследовании физико-химического состояния мембран жировой ткани и печени крыс в отдаленные сроки после γ-облучения и структурных изменений мембран было обнаружено следующее. За счет переноса энергии с мембранных триптофанилов на пирен при длине волны возбуждения 286 нм наблюдали флуоресценцию зонда, локализованного в прибелковой части липидного бислоя (аннулярный липид), при возбуждении с длиной волны 330 нм – пирена, локализованного как вблизи белка, так и в липидном слое (общий липид). Рассчитанный коэффициент эксимеризации пирена позволил установить структурную модификацию плазматических мембран жировой ткани и печени крыс после однократного γ-облучения в дозе 1 Гр, выражающуюся в увеличении микровязкости липидной фазы мембран как в прибелковой области, так и в области суммарного липида [16]. Для изучения структурных перестроек в мембранах эритроцитов, митохондрий, жировой ткани и печени крыс после радиационного воздействия использовался не только пирен, но и другие флуоресцентные мембранные зонды (АНС, ТНС (2-n-толуидиннафталин-6-сульфоновая кислота), ДМХ (4-диметиламинохалкон), ДФГТ, перилен) [19, 33].

С помощью механизма индуктивно-резонансного переноса энергии было изучено структурное и физико-химическое состояние мембран эритроцитов у пациентов с хроническими заболеваниями печени [23]. Выявлено уменьшение эффективности переноса энергии с мембранных триптофанилов на пирен у этих больных по сравнению с контрольной группой, что выражалось в снижении количества белка, доступного тушению зондом. Уменьшение параметра эксимеризации пирена свидетельствовало об увеличении микровязкости липидного бислоя мембран и уменьшении его текучести. Полученные данные позволили сделать вывод о том, что при хронических заболеваниях печени происходят значительные структурные перестройки в белках мембран эритроцитов.

Мембранные зонды можно использовать при диагностике таких заболеваний, как инфаркт миокарда, нестабильная стенокардия, нейроциркуляторная дистония по гипертензивному типу, хронический алкоголизм. Анализ параметров связывания зондов ДСМ и ДСП-6 с мембранами эритроцитов позволил выявить структурно-функциональные изменения мембран и дифференцировать отдельные группы больных при перечисленных заболеваниях [4, 24, 40].

При гипоксическом синдроме также были зафиксированы изменения в микровязкости мембран эритроцитов и уменьшение интенсивности флуоресценции мембранного зонда пирена [52].

Такие зонды, как АНС и пирен, использовались для выявления нарушений в структуре мембран клеток и изменения мембранного потенциала при гипертонической болезни [34], экспериментальном гипертиреозе и миокардите [31, 32], химическом канцерогенезе [18, 41]. С помощью пирена обнаружены нарушения структуры микросом печени при авитаминозе А [28]. С помощью флуоресцентного зонда нистатина у больных гломерулонефритом было показано снижение интенсивности флуоресценции зонда в суспензии эритроцитов, что также позволило оценить структурно-функциональное состояние мембран [29].

Нарушение переноса кальция через мембраны лимфоцитов было выявлено при бронхиальной астме и других пульмонологических заболеваниях с помощью зонда тетрациклина [49, 50]. С помощью МБА (3-метоксибензантрон), пирена и АНС различали популяции Т- и В-лимфоцитов, а также субпопуляции Т-лимфоцитов при бронхиальной астме. Выявлено снижение интенсивности флуоресценции зонда в лимфоцитах в разной степени в зависимости от формы заболевания. Данный тест позволил также оценить характер терапевтических воздействий [13, 51]. Акридиновый оранжевый и ДСМ эффективно применялись для оценки стадии аллергического процесса и определения чувствительности человека к конкретному антигену [14].

Для исследования злокачественных новообразований применялись такие зонды, как тетрациклин, флуоресцеин, МБА, риодипин [3, 11, 15]. Высокая чувствительность флуоресцентного метода была продемонстрирована в определении ингибиторов холинэстеразы [6, 7]. Авторами оценивалась интенсивность флуоресценции комплекса обратимого ингибитора-флуорофора – этидиум бромида с бутирилхолинэстеразой в присутствии ингибитора такрина. Определение активности холинэстеразы широко используется при разработке лекарственных препаратов для лечения болезни Альцгеймера, контроля содержания фосфорорганических пестицидов, обладающих антихолинэстеразным действием в воде и пищевых продуктах.

Одним из используемых в медицине методов является флуоресцентный метод определения эффективной концентрации альбумина в крови. Альбумин в крови выполняет функцию связывания и транспорта к органам и тканям различных веществ, таких как билирубин, жирные кислоты, стероидные гормоны, производные аминокислот, лекарственные препараты, ксенобиотики и др. Известно, что нарушение связывающей способности альбумина является причиной различных патологических процессов. В основе данного флуоресцентного метода лежит использование специального флуоресцентного красителя – N-карбоксифенилимида диметиламинонафталевой кислоты (К-35), интенсивность флуоресценции которого в сыворотке (плазме) крови пропорциональна числу свободных центров связывания молекулы альбумина. Эта величина значительно снижается при многих заболеваниях, но особенно сильно – при печеночной недостаточности [9, 12]. Выявлено также существенное снижение этих показателей при клинической характеристике эндогенной интоксикации при острых вирусных гепатитах и оценено влияние сопутствующих заболеваний на флуоресцентные показатели [45].

Были проведены также исследования флуоресцентных показателей для определения общей и эффективной концентрации альбумина в сыворотке и выпоте брюшной полости у больных перитонитом, которые выявили изменения данных показателей в динамике заболевания как в выпоте, так и в сыворотке. По результатам исследования сделан вывод о снижении концентрации альбумина в крови и выходе его в экссудат в измененном состоянии [37]. Аналогичным методом был проведен сравнительный анализ альбумина и других клинико-лабораторных показателей при гнойном перитоните. Показано значительное уменьшение флуоресцентных показателей связывающей способности альбумина и увеличение индекса токсичности. Причем в большинстве случаев данные флуоресцентного анализа во многом превосходили общепринятые клинико-лабораторные тесты при оценке тяжести состояния больного и по прогнозу развития заболевания [2].

Прогностическая ценность альбуминового флуоресцентного теста была также подтверждена оценкой исхода острых отравлений психотропными средствами [10].

Свойства связывающих центров молекулы альбумина изучены у больных тревожной депрессией [39]. С целью более детального исследования кроме флуоресцентного теста на альбумин применяли метод тушения флуоресценции зонда К-35 ионами нитрата. Выявлено достоверное уменьшение константы тушения флуоресценции и его доли, доступной тушению, в сыворотке больных по сравнению с контрольной группой, что свидетельствует о значительных изменениях в связывающих центрах альбумина при данной патологии.

Установлено также нарушение микровязкости липидного бислоя при окислении диамидом белков мембран эритроцитов [26]. Повышение структурированности зоны аннулярных липидов и снижение полярности липидного бислоя выявлено при изучении мембран эритроцитов при воздействии перфтораном, обладающим кислородтранспортной функцией [25].

Аппаратура для флуоресцентной спектроскопии

Поскольку флуоресцентный метод является очень чувствительным, то для его применения необходимы не менее чувствительные проборы. В лабораторной и научно-исследовательской практике для регистрации спектров флуоресценции применяют спектрофлуориметры. Основными их узлами являются источник возбуждающего света, монохроматоры для выделения как возбуждающего, так и испускаемого света, фотоумножители и регистрирующее сигнал электронное устройство (компьютер). Спектрофлуориметр должен быть снабжен универсальными и надежными оптическими деталями – затворами, системой расщепления светового пучка, поляризаторами, дифракционными решетками, оптическими фильтрами и др. В свою очередь каждый из узлов прибора должен соответствовать максимальным требованиям, предъявляемым к работе идеального спектрофлуориметра [30]:

1) источник света должен иметь постоянный выход фотонов на всех длинах волн;

2) монохроматор должен пропускать фотоны всех длин волн с равной эффективностью;

3) эффективность монохроматора не должна зависеть от поляризации;

4) приемник (фотоумножитель) должен регистрировать фотоны всех длин волн с одинаковой эффективностью.

К сожалению, выполнить одновременно поставленные задачи невозможно. Поэтому в настоящее время для получения и регистрации спектров флуоресценции используют различные виды спектрофлуориметров.

Основные медицинские и научные исследования, о которых говорилось выше, выполнены на флуориметрах иностранного производства: Hitachi F 4000, Hitachi-850 (Япония), SLM-4800, MPF -44B (США), а также отечественного: СФЛ-2, ЦФИ РМИ-81, БИАН-130, СМ-22 и др. Отличия флуориметров друг от друга заключаются в спектральной ширине щелей, области возбуждения и области регистрации спектра, в чувствительности и комплектации. В качестве источника света практически все флуориметры используют ксеноновые лампы различной мощности. В последнее время неплохо зарекомендовал себя спектрофлуориметр СМ-22 производства фирмы «SOLAR» (Республика Беларусь). Кроме хорошего спектрального диапазона для возбуждения и регистрации спектра, он обладает высокой чувствительностью, дополнительными возможностями для регистрации спектра поглощения, поляризации флуоресценции и термостатируемости образца, может использоваться как фотометр. Поэтому современные приборы открывают большие возможности для использования всех преимуществ зондовой и собственной флуоресценции веществ в медицине.

Таким образом, исследование спонтанной и индуцированной флуоресценции различных биологических жидкостей способно дать богатую информацию о состоянии функционально важных соединений, клеток и мембран. Более широкое применение флуоресцентных зондов в медицине позволяет выяснить молекулярные механизмы патогенеза заболеваний, а также использовать параметры как собственной, так и зондовой флуоресценции в качестве дополнительных диагностических тестов.

1. Айдаралиев Р.К., Азизова О.А., Вахрушева Т.В. и др. // Бюлл. эксперим. биологии и медицины.– 2006. – Т. 142, №10. – С. 414–417.

2. Андреева О.Л., Цвиренко С.В., Вишницкий Д.А. // Клин. лабор. диагностика.– 2003.– № 8.– С. 19–21.

3. Барский И.Я., Папаян Г. В., Щедрунов В.В и др. // Люминесцентный анализ в медико-биологических исследованиях. – Рига, 1982. – Т. 33, № 4. – С. 35–37.

4. Блума Р.К., Калниня И.Э., Шибаева Т.Н. и др. // Биол. мембраны. – 1990. – Т. 7, № 1. – С. 47–50.

5. Бурштейн Э.А. // Собственная люминесценция белка: итоги науки и техники. Сер. Биофизика.– М. – 1977. – Т.7.

6. Гайнулина Э.Т., Клюстер О.В., Рыжиков С.Б. и др. // Бюлл. эксперим. биологии и медицины. – 2006. – Т. 142, № 11. – С. 591–593.

7. Гайнулина Э.Т., Кондратьев К.В., Рыжиков С.Б. и др. // Бюлл. эксперим. биологии и медицины. – 2006. – Т. 142, №12. – С. 710–711.

8. Григорович Н.А., Монастырная П.Л., Черницкий Е.А. // Актуальные проблемы онкологии и медицинской радиологии. – 1983. – № 11. – С. 40–43.

9. Грызунов Ю.А., Миллер Ю.Н., Добрецов Г.Е. и др. // Клин. лабор. диагностика. – 1994. – № 5 .– С. 27–31.

10. Грызунов Ю.А., Сыромятникова Е.Д., Ильяшенко К.К. // Клин. лабор. диагностика. – 2004. – № 11. – С. 39–41.

11. Добрецов Г.Е. Флуоресцентные зонды в исследовании клеток, мембран и липопротеинов. – М.: Наука, 1989.

12. Добрецов Г.Е. Флуоресцентные методы исследования и клинической диагностики. – Рига, 1991.

13. Добрецов Г.Е., Баглаев Т.Н., Балякин С.О. и др. // Иммунология. – 1981. – № 6. – С. 68–71.

14. Добрецов Г.Е., Красовицкий В.М. // Органические люминесцентные материалы: сб. науч. трудов. – Харьков, 1988. – С. 158–161.

15. Добрецов Г.Е., Баглаев Т.Н., Петров В.А. и др. // Иммунология. – 1981. – № 2. – С.50–53.

16. Егуткин Г.Г., Якубовский С.М., Гацко Г.Г. // Радиобиология. – 1993. – Т. 3, №.1. – С. 61–65.

17. Зайденберг М.А., Терехова Р.П. // Биохимические проблемы хирургии: сб. науч. трудов. – М., 1991. – С. 47–61.

18. Зацепина Г.Н., Тарасова И.М., Толох И.Д. // Биофизика. – 1984. – Т. 29.

19. Зима Г.В., Древаль В.И. // Радиационная биология. Радиоэкология. – 2000. – Т. 40, № 3. – С.261–265.

20. Иванова С.В., Кирпиченок Л.Н., Штурич И.П. и др. // Мед. новости. – 2007. – № 7. –С. 63–65.

21. Иванова С.В., Кралько О.И., Кирпиченок Л.Н. //М-лы 7-й междунар. науч.-практ. конф. «Здоровье и образование в  веке», Москва, 23–25 ноября. – М., 2006.

22. Иванова С.В., Кралько О.И., Штурич И. П. и др. //Фундаментальные, клинические и фармацевтические проблемы патологии человека: сб. науч. трудов. – Витебск: ВГМУ, 2003. – № 2. – С. 191–193.

23. Иванова С.В., Наумов А.Д., Жаворонок С.В. и др.// Материалы научно-практической конференции. – Гомель, 2001. – С. 23–24.

24. Калниня И.Э., Блума Р.К. // Флуоресцентные методы исследования и клинической диагностики: сб. науч. трудов. – 1991. – № 1. – С. 29–39.

25. Кармен Н.Б., Милютина Н.П., Орлов А.А. // Бюлл. эксперим. биологии и медицины. – 2005. – Т. 139, № 5. – С. 517–519.

26. Козлова Н. М., Лукьяненко Л. М., Антонович А. Н. и др. // Биофизика. – 2002. – Т.47, №. 3. – С.500–505.

27. Конев С.В. Электронно-возбужденные состояния биополимеров. – М., 1965.

28. Конь И.Я. Биохимические механизмы действия витамина А: автореф. дис. … д-ра мед. наук. – М., 1987.

29. Крылов В. И., Жмуров В. А., Потрушина А. Д. и др. // Лабор. дело. – 1984. – № 2. – С. 124–126.

30. Лакович Дж. Основы флуоресцентной спектроскопии. – М.,1986.

31. Лызлова Л.В., Персиакова В Р., Антоненко А.Е. // Бюлл. эксперим. биологии и медицины .– 1985. – Т. 99, № 6. – С. 674–677.

32. Марзоев А.И., Борщевская Т.А., Добрецов Г.Е. и др. // Бюлл. эксперим. биологии и медицины. – 1981. – Т. 91, № 3. – С. 334–335.

33. Миронова Н.Г., Древаль В.И., Сичевская Л.В. и др.// Радиационная биология. Радиоэкология. – 2000. – Т. 40, № 2. – С. 138–141.

34. Орлов С.Н., Карагодина З.А., Бойцов В.М. и др. // Биол. мембраны. – 1984. – № 1 .– С. 1151–1160.

35. Постникова Г.Б. // Биохимия.– 1999. – Т. 64, № 3. – С. 326–346.

36. Ромоданова Э.А., Дюбко Т.С., Рошаль А.Д. и др. // Биофизика. – 2006. – Т. 51, № 3. – С. 409–412.

37. Родоман Г.В., Шалаева Т.И., Добрецов Г.Е. // Вопросы мед. химии. – 1999. – Т. 45, № 5. – С. 407–415.

38. Савостьянов В.В., Слобожанина Е.И. // Лабор. дело. – 1988. – № 2. – С. 22–23.

39. Смолина Н.В., Грызунов Ю.А., Максимова Н.М. и др. // Бюлл. эксперим. биологии и медицины. – 2007. – Т. 144, № 11. – С. 514–516.

40. Соминский В. Н., Блума Р. К., Калниня И. Э. // Биол. мембраны. – 1986. – Т. 3, № 3.– С. 282–286.

41. Тарасова И.М., Зацепина Г.Н. // Биофизика. – 1984. – Т. 29. – С. 653.

42. Фирсова В.И., Гаврилов Г.А., Манойлов С.Е. // Вопросы онкологии. – 1976 .– Т. 2. – С. 95–97.

43. Фоменко Б.С., Длимбетова Г.К., Акоев И.Г. // Радиобиология. – 1985. – Т. 25, № 1.– С. 12–15.

44. Фоменко Б.С., Длимбетова Г.К. // Радиобиология. – 1985. – Т. 25, № 2. – С. 85–87.

45. Хохлова Н.И., Пупышев А.Б., Толоконская Н.П. и др. // Клин. лабор. диагностика. – 2007. – № 8. – С. 35–39.

46. Черницкий Е.А. Люминесценция и структурная лабильность белков в растворе и клетке. – Минск, 1972.

47. Черницкий Е.А., Григорович Н.А., Слобожанина Е.И. // Лабор. дело. – 1986. – № 6. – С. 382.

48. Черницкий Е.А., Слобожанина Е.И. Спектральный люминесцентный анализ в медицине. – Минск, 1989.

49. Чучалин А.Г. // Терапевт. архив. – 1987. – №1. – С. 121–127.

50. Чучалин А.Г., Бражникова Н.А., Новиков Ю.А. и др. // Сов. медицина. – 1985. – № 10. – С. 28–30.

51. Чучалин А.Г., Новиков Ю.А., Татарский А.Р. и др. // Иммунология. – 1982. – № 4. – С. 84–87.

52. Шерстнев К.Б., Милютина Н.П., Эстрин В.В. //Люминесцентный анализ в медицине и биологии и его аппаратурное обеспечение: тез. докл. – Рига: РМИ, 1985. – С. 102–103.

53. Яблокова Е.В., Новиков В.В., Фесенко Е.Е. // Биофизика.– 2007.– Т. 52, № 2. – С. 197–204.

54. Teal F., Weber G. // Biochem. – 1957. – Vol. 65. – P. 476. 

Медицинские новости. – 2008. – № 12. – С. 56-61.