В последние годы растет интерес к наследственным болезням в связи с увеличением их удельного веса в общей структуре заболеваемости [11, 12].

Болезнь Гиппеля-Линдау (множественный ангиоретикуломатоз, цереброретинальный ангиоматоз, семейный ангиоматоз) — редкая, семейная [39, 55], наследуемая по аутосомно-доминантному типу с неполной пенетрантностью дисплазия, характеризующаяся образованием доброкачественных и злокачествен­ных сосудистых и кистозных опухолей в различных органах, чаще всего в сетчат­ке, мозжечке, спинном мозге, почках, надпочечниках, поджелудочной железе [26, 29, 37, 39, 47, 50].

Приоритет изучения данной болезни принадлежит шведскому патологу A. Lindau [42], обнаружившему в 1926 г., что ангиоматозные узлы в мозжечке — проявление общего процесса, для которого характерно наличие множественных туморозных образований в сетчатке (они были описаны немецким офтальмоло­гом Е. von Hippel в 1904 г.) и других органах.

Известно более 25 проявлений болезни Гиппеля-Линдау [36], самое частое из которых [39] — ретинальный ангиоматоз (45-78% случаев). Церебеллярная гемангиобластома наблюдается у 1/3 пациентов, а по данным A.M. Spence [52] — у 70% больных, у 1/4 пациентов констатируются ренальные поражения [47], у 24% — вовлечение поджелудочной железы.

До недавнего времени научные представления об этиопатогенезе болезни Гиппеля-Линдау были весьма ограничены. Большинство авторов [2, 10, 11, 19, 23, 33, 57] придают ведущее значение генетическим факторам. В 1993 г. был клонирован ген болезни Гиппеля-Линдау (VHL ген), локализованный в 3р25-3р26 участке хромосомы 3 [46, 50]. VHL ген кодирует белок, состоящий из 284 аминокислот [50, 54]. VHL гены могут изменять экспрессию протоонкогенов [24, 36, 41] и рост супрессорных генов во время эмбриогенеза [27, 50]. Полага­ют, что мутация на хромосоме 3, включая VHL опухолесупрессорный ген, ответственна за патогенез семейных и спорадических гемангиобластом моз­жечка, светлоклеточных ренальных карцином [43]. Мутационный анализ VHL гена может дать возможность специфической диагностики болезни [26, 41] и успешно применяется для идентификации асимптоматически протекающих случаев [28, 33]. Получены данные [3, 11] об определенной роли изменений обмена веществ в патогенезе факоматозов, к которым относятся болезнь Гип­пеля-Линдау, синдром Стюрдж-Вебера-Краббе, атаксия-телеангиэктазия и другие более редкие формы. Цереброретинальный ангиоматоз рассматривается в литературе с позиций аутосомно-доминантного типа наследования (более 20% случаев) [6, 37, 47], для которого характерно относительно мягкое тече­ние по сравнению с аналогичными рецессивными формами [19]. Чаще встре­чаются неполные формы болезни [32, 39, 52].

Ангиомы сетчатки традиционно считаются гамартомными по своей приро­де, однако авторы наблюдали очевидный источник de novo ретинальной ангио­мы [52, 57]. Большинство исследователей [39] полагают, что ангиомы сетчатки существуют с рождения в виде гнездных скоплений ангиобластических и астроглиальных клеток [4, 11, 12, 23, 57]. Однако пока рост ангиом незначителен, они могут клинически не проявляться. При морфологическом исследовании ус­тановлено, что ангиома начинается с небольшой пролиферации эндотелиальных клеток между артериолами и венулами в ретинальной капиллярной сети. При увеличении в ангиоме развиваются артерио-венозные коммуникации, яв­ляющиеся причиной роста специфических питающих капилляров, дренирую­щих венул. Шунтирующий механизм ангиомы и вследствие этого нарушение циркуляции приводят к дилатации, извитости и склерозированию крупных питающих сосудов. При большом шунтировании возникает циркулярный стаз в капиллярной сети, развивается ишемия, в ответ на которую образуются микроаневриз­мы, интраретинальный отек, кистозная дегенерация, ге­моррагии и серозная отслойка сетчатки [39]. Ангиоматоз сетчатки имеет тенденцию к прогрессированию и обра­зованию в далеко зашедшей стадии таких осложнений, как вторичная отслойка сетчатки, глаукома, увеит, гемофтальм, катаракта [12, 23, 26, 57].

Ретинальный ангиоматоз может проявляться в лю­бом возрасте (с раннего детства до 60 лет) [39], но чаще в возрасте 25 лет [43].

Классическая клиническая офтальмологическая кар­тина представлена триадой [11, 12, 19]: ангиома, рас­ширенные питающие сосуды, субретинальный экссу­дат. Начальные стадии болезни характеризуются депиг­ментацией глазного дна, расширением и извитостью сосудов сетчатки, уравниванием калибра вен и арте­рий [14]. Надавливание на глаз вызывает одновремен­ную пульсацию артерии и вены. В последующем сосуды значительно (в 5-10 раз) расширяются и змеевидно извиваются, образуя аневризмы и шаровидные клубочки (ангиомы), патогномоничные для болезни Гиппеля-Линдау [12, 20]. Диагноз становится несомненным при обнаружении ангиоматозного узла в виде красновато-оранжевой опухоли варьирующих размеров с хорошо дифференцируемыми резко расширенными и извиты­ми афферентными и эфферентными сосудами, вдоль которых офтальмоскопируются очаги фиброза и кро­воизлияния [13, 21]. Асимметрия сосудов, отходящих от диска, нередко является первым признаком, свиде­тельствующим о наличии ангиомы в каком-то квадранте [8]. Ангиома чаще всего локализуется в верхне-височном квадранте глазного дна, но имеются описания ло­кализации опухоли в юкстапапиллярной сетчатке, на диске зрительного нерва, в макуле. Ангиомы могут быть множественными в одном глазу (у 1/3 пациентов) и билатеральными (в 50% случаев) [11, 12, 23, 51].

Данные литературы свидетельствуют, что ангиома дис­ка, диагностика которой сложна, — чаще односторонний процесс [12, 13, 18]. Она может возникать первично или вторично, при периферической локализации ангиомы. Вначале ангиома диска проявляется небольшой группой расширенных капилляров на поверхности диска, которая, постепенно увеличиваясь, в виде красного узелка распро­страняется на всю площадь диска, иногда на перипапиллярную зону сетчатки. Плоскую ангиому диска в начале ее развития следует дифференцировать со злокачественным новообразованием, особенно при наличии фиброглиальной ткани, проходящей через поверхность ангиомы, и извитых сосудов, распространяющихся в стекловидное тело. Ангиомы диска не имеют питающих сосудов.

При вовлечении в процесс макулярной области по­является кистозный отек, экссудация в виде «фигуры звезды» [4, 57]. При юкстапапиллярной ангиоме изме­нения макулы развиваются раньше, чем при перифери­ческой локализации [12].

Ценный метод ранней и дифференциальной диагнос­тики изменений на глазном дне при офтальмоскопически стертых формах болезни — флюоресцентная ангио­графия (ФАГ) [12, 16, 20]. Метод позволяет проследить самые начальные изменения капилляров сетчатки в виде формирования телеангиэктазий в перимакулярной зоне и нежной сети новообразованных сосудов, когда офталь­москопически картина еще неинформативна. В артерио-венозной фазе ФАГ определяется быстрая перфузия флюоресцеина, экстравазальный выход, причем границы его просачивания значительно превышают границы собствен­но ангиоматозных разрастаний [20]. При увеличении ан­гиомы на ангиограмме видны микроаневризмы и расши­ренные капилляры. ФАГ позволяет дифференцировать ярко флюоресцеирующие микроаневризмы от мелких тем­ного цвета кровоизлияний, гасящих флюоресценцию. При прогрессировании заболевания питающий сосуд можно определить методом ФАГ раньше, чем офтальмоскопи­чески: еще до видимой дилатации сосуда появляется уко­рочение времени циркуляции в питающих артерии и вене. Метод позволяет оценить принадлежность сосуда к арте­риальной или венозной системе [12, 20].

J. Siegelman различает следующие стадии ангиоматоза сетчатки [12]:

Стадия I: красное пятно, нет активных сосудов, нет экстравазального выхода флюоресцеина и нет питаю­щих сосудов.

Стадия II: слегка проминирующий красный узел, ак­тивные сосуды, выход флюоресцеина, минимальные пи­тающие сосуды.

Стадия III: проминирующий сферический узел, экс­судат на ангиоме и в макуле, геморрагии, профузная флюоресценция, выраженные питающие сосуды, мик­роаневризмы в окружающей сетчатке.

Стадия IV: ангиома с экссудативной отслойкой сет­чатки.

Стадия V (терминальная): тотальная экссудативная отслойка, катаракта, фтизис глазного яблока.

Возникающая при болезни Гиппеля-Линдау мута­ция носит полигенный характер [2. 26, 47], и морфоло­гические изменения отличаются значительным полимор­физмом [29].

Ангиомы, ангиоретикуломы. гемангиобластомы чаще возникают в мозжечке [22, 26, 56], реже — в про­долговатом мозге, подкорковых ганглиях, больших по­лушариях головного мозга, наиболее редко — в нижне­шейных и грудных сегментах спинного мозга и его ко­решках, периферических нервах [47].

Начало неврологических расстройств чаще [43] на­блюдается в возрасте от 20 до 40 лет и зависит от лока­лизации процесса [56]. Церебеллярные кисты — самый частый источник начальных симптомов болезни, вызы­вающий признаки повышенного внутричерепного дав­ления, головокружение, головную боль.

При расположении патологического очага субтенториально ранними симптомами являются общемозговые (периодическая головная боль разлитого характера, со­провождающаяся тошнотой, рвотой; головокружение; шум в голове), затем появляются очаговые. К началь­ным симптомам относятся также эпилептические при­падки, фокальные и генерализованные [3, 11].

При локализации процесса супратенториально отме­чаются локальные, длительные головные боли, зритель­ные и слуховые галлюцинации, фокальные эпиприпадки [54]. Течению этой формы болезни Гиппеля-Линдау свойственны обострения (расстройства кровообращения в опухолевой ткани, проявляющиеся усилением обще­мозговых и очаговых симптомов) с последующими ре­миссиями. По мере прогрессирования процесса симпто­мы мозжечкового поражения (статическая и локомотор­ная атаксия; дисметрия на стороне поражения; интенционный тремор, адиадохокинез, асинергия, миодистония) усиливаются, присоединяются дислокационные расстройства стволового характера [11].

Ангиоретикуломы спинного мозга могут вызывать ко­решковые боли, выпадение сухожильных рефлексов и расстройства глубокой чувствительности (результат зад­ней локализации опухоли в позвоночном канале). Иног­да наступает картина поперечного спинального пораже­ния. У 80% пациентов имеет место синдром сирингомиелии [32]. В цереброспинальной жидкости обнаружива­ют белково-клеточную диссоциацию; повышение дав­ления до 220-330 мм вод. ст.

У детей кисты и сосудистые опухоли чаще возника­ют по средней линии и в задней черепной ямке [26], преимущественно в мозжечке. Особенность течения бо­лезни Гиппеля-Линдау в детском возрасте — появле­ние симптомов поражения нервной системы на фоне имеющихся офтальмологических изменений [11]. Субарахноидальное кровоизлияние может быть при семей­ной форме болезни единственным проявлением процесса и началом заболевания у детей [52].

Урологические проявления болезни включают [34, 37] кисты почек (в 60-90% случаев), ренальноклеточные карциномы (45%), кисты и аденомы эпидидимиса, опухоли коры надпочечников. У 35% больных поликистоз почек при жизни не диагностируется. Сочетание ангиоматоза сетчатки и поликистоза почек — более час­тое, чем ангиом мозга и поликистоза почек [37]. При семейных формах заболевания поликистоз почек у де­тей нередко служит единственным проявлением болез­ни [11]. Ренальноклеточные карциномы появляются в пя­той декаде жизни у пациентов, которые прежде успеш­но лечились по поводу опухолей [30]. 50% карцином име­ют метастазы уже в момент выявления [44].

Феохромоцитома может быть единственным клини­ческим проявлением заболевания. Она чаще (48% случа­ев) билатеральна [26, 47]. Н. Brauch [25] классифициру­ет болезнь Гиппеля-Линдау 1 (без феохромоцитомы) и болезнь Гиппеля-Линдау 2 (с феохромоцитомой). При наличии пароксизмальных симптомов и гипертензии пациентов с болезнью Гиппеля-Линдау необходимо тщательно обследовать на присутствие феохромоцито­мы. Описан случай кальцифицированной феохромоци­томы [34]. Сочетание феохромоцитомы и ренальноклеточной карциномы встречается редко [30, 40].

Наиболее частое (30-72% случаев) поражение под­желудочной железы — доброкачественные кисты [53]. Несмотря на значительное замещение ткани поджелу­дочной железы кистой, клинические проявления недостаточности ее функции редки. A.V. Bird, R.A. Krynaw наблюдали случай развития инсулинозависимого сахар­ного диабета на фоне полного замещения поджелудоч­ной железы кистой при болезни Гиппеля-Линдау [24]. R.S. Fishman, L.G. Bartholomew в 1979 г. описали паци­ента с экзо- и эндокринной недостаточностью подже­лудочной железы [31].

Выявлена необычная опухоль эпидидимиса — па­пиллярная цистаденома, возникшая из эфферентного протока [55].

Потеря слуха, так же как и опухоли эндолимфатического мешка, часто связаны с синдромом Гиппеля-Линдау. Сообщают о пациентах с потерей слуха без ра­диографического подтверждения наличия опухоли эндолимфатического мешка при данной патологии [45].

Гемангиобластома зрительного нерва — редкая, но потенциально возможная причина слепоты при цереброретинальном ангиоматозе [48].

Более точную информацию о заболевании можно по­лучить при комплексном обследовании [6, 29, 34, 49] боль­ного с применением компьютерной томографии (КТ), ядерно-магнитного резонанса (ЯМР), ультразвуковой то­мографии (УЗТ), пневмоэнцефалографии, ангиографии.

Применение КТ в последние годы позволило увели­чить число прижизненно установленных случаев болез­ни Гиппеля-Линдау и обнаруживать заболевание на ран­них клинически бессимптомных и потенциально курабельных стадиях заболевания [7, 35]. Дифференциаль­ная диагностика сосудистых и кистозных поражений осуществляется путем сравнительной оценки КТ-сканирования по стандартной методике и с внутривенным контрастным усилением [8]. Больным с ангиоматозом сетчатки должна обязательно проводиться КТ головно­го мозга, поджелудочной железы, почек, спинного моз­га, особенно при неблагополучии в соматическом ста­тусе и соответствующем семейном анамнезе.

Объективную информацию об источнике опухолевого роста, размерах образования, его связи с крупными со­судами и паренхиматозными органами дает ангиогра­фия. Ежегодному обследованию должны подвергаться больные и их родственники [17, 47].

Ранняя прижизненная диагностика висцеральной па­тологии затруднена даже при учете семейной предрас­положенности [9, 26]. 25% образований [31, 40, 47] на­ходят на аутопсии. Гистологически ангиома сетчатки со­стоит из капилляроподобных или слегка увеличенных со­судов, ограниченных эндотелием и тонкой ретикуляр­ной тканью. В протоплазме опухолевых клеток между тя­жами капилляров обнаруживают холестерол, окружен­ный липидными каплями (так называемые псевдоксантомные клетки). Электронномикроскопически обнару­жено, что эти клетки по своей природе имеют черты волокнистых астроцитов [37], имбибированных липидами плазмы через ультраструктурные фенестрации эн­дотелия сосудов. Гемангиобластомы мозжечка представ­ляют собой конгломераты, состоящие из мелких капил­ляров, выстланных эндотелиальным клетками, разделен­ными интерстициальными или стромальными клетка­ми с изобилием вакуолизированной, богатой липидами цитоплазмы [52]. Типичное проявление — кистозная гемангиобластома мозжечка [38]. Кисты почек очерчены ги­перпластическими светлыми клетками, гистологически подобными светлоклеточной ренальной карциноме [47]. Карциномы почек мультицентричны, билатеральны, ок­ружены псевдокапсулой из уплотненной нормальной па­ренхимы [47]. Кисты поджелудочной железы могут быть одиночными и множественными, простыми и мультиокулярными [33]. Образования локализуются в островковых клетках, лишены капсулы, состоят из полигональных кле­ток с овальными ядрами средней степени плеоморфизма и несколькими фокусами сосудистой инвазии [37].

Лечение болезни Гиппеля-Линдау симптоматичес­кое, должно проводиться на начальных стадиях процес­са, с учетом локализации поражения [8, 12, 51].

Лечение ангиоматоза сетчатки может заключаться в радиационной терапии и применении хирургичес­ких методов. Современная радиационная терапия [12] в виде фокусированного облучения протонным пуч­ком эффективна на ранних стадиях ретинального ан­гиоматоза, однако велик риск развития радиацион­ной ретинопатии через год после лечения.

Хирургическое лечение включает диатермокоагуляцию, криопексию, лазеркоагуляцию, фотокоагуляцию [51]. При I и II стадиях процесса проводят диатермокоагуляцию склеры в месте проекции ангиомы. При III и IV стадиях рекомендуется транссклеральная коагуляция, проникающая в опухоль, иглой длиной 1,5 мм, прохо­дящей через субретинальный экссудат. При IV стадии диатермию сочетают с дренированием — выведением субретинальной жидкости и с введением в полость глаза изотонического раствора хлористого натрия, воздуха или газа с целью уплощения отслойки.

При начальных стадиях периферических ангиом в тем­поральном квадранте удобна трансконъюнктивальная криопексия, при больших ангиомах — транссклеральная.   Начальная   температура    замораживания — -50—60° С.

Лазерное воздействие более существенно пенетрирует массу ангиомы, обеспечивает точный контроль мощности, экспозиции, фокусировки [1, 15], опти­мально для разрушения ангиом (меньших или равных 3 размерам диска зрительного нерва) [51]. Зеленая и го­лубая аргоновая лазеркоагуляция более эффективна, чем криптоновая, благодаря высокой абсорбции аргоновых лучей в кровенаполненной ткани [1, 16].

Показатели облитерации ангиомы:

o     пигментация в зоне коагуляции (при ангиоме I стадии);

o     пигментация и уменьшение выстояния ангиомы при отсутствии экстравазального выхода флюоресцеина и резорбции макулярного отека. При ангиоме II ста­дии — остающаяся экстравазальная флюоресценция ука­зывает на наличие ангиоматозной ткани, что требует дополнительной лазеркоагуляции.

При отсутствии на поверхности ангиомы III ста­дии геморрагии методом выбора является аргоновая лазеркоагуляция; при наличии кровоизлияний — крип­тоновая лазеркоагуляция. При ангиоме IV стадии с экс­судатом целесообразно применять лазеркоагуляцию, воздействующую на внутреннюю ачсть ангиомы, в комбинации с диатермо- или криокоагуляцией для деструкции ее наружной части.

Лазеркоагуляция значительно замедляет прогрессирование заболевания и позволяет сохранить зрение на более длительный срок [8, 12].

В литературе имеется сообщение об успешном хирургическом удалении асимптоматической гемангиобластомы зрительного нерва при болезни Гиппеля-Линдау без стойких неврологических нарушений или потери зрения [48]. При развитии осложнений (отслойка сетчатки, вторичная глаукома) показаны соответствующие операции [4, 19, 51].

Лечение ангиоретикуломатоза головного и спинного мозга — хирургическое [7, 57]. Сообщается [5] о применении рентгенотерапии головного мозга (общая доза 9600Р), в результате чего наступило улучшение как общего состояния — исчезли головные боли, вос­становилась память, так и офтальмологического ста­туса: множественные ангиомы на глазном дне запус­тели, покрылись темным пигментом. По показаниям проводится противосудорожное, дегидратационное, восстановительное и общеукрепляющее лечение [11, 18]. В случае ренальноклеточной карциномы предпочтение отдается локальной эксцизии или простому вы­делению опухоли из окружающих тканей [40].

Для болезни Гиппеля-Линдау характерно медленно прогрессирующее течение. Заболевание, начавшееся в дет­ском возрасте, протекает относительно благоприятно, в злокачественное может перейти в 35-40 лет и позже [11, 26]. При локализации ангиоретикулом в больших полушариях головного мозга и в мозжечке прогредиентность за­болевания независимо от возраста чрезвычайно быстрая.

Прогноз при болезни Гиппеля-Линдау неблагоприятный. Разрыв ангиом, аневризм с последующим кровоизлиянием в головной мозг, другие жизненно важные органы может привести к летальному исходу [8, 19, 20, 23, 57]. Средняя продолжительность жизни дин с цереброретинальным антиоматозом — 40±9 лет [43]. Церебеллярная гемангиобластома — наиболее частая причина смерти (47±7% случаев) при болезни Гиппеля-Линдау.

Таким образом, болезнь Гиппеля-Линдау – редкая наследственная патология, системный характер которой нередко не учитывается. Анализ литературы свидетельствует об отсутствии единых подходов к вопросам этиопатогенеза, диагностики и тактики лечения заболевания, в связи с чем проблема требует дальнейшего изучения.

 

Литература 

1.     Акопян В.С. // Актуальные проблемы офтальмологии / Под ред. М.М. Краснова и др. — М., 1980. —С. 88-122.

2.     Бадалян Л.О. // Наследственные болезни: Справочник / Под ред. Л.О. Бадаляна. — Ташкент. 1980. — С. 126-127.

3.     Барашнев Ю.И., Вельтищев Ю.Т. Наследственные болез­ни обмена веществ у детей. — Л.: Медицина, 1978. — 319 с.

4.     Галимова Р.З., Ульданов В Г., Попова Л.А. // Здравоохр. Казахстана. — 1981. — № 3. — С. 74-75.

5.     Гусев И.А., Пустовалова Т.А. // Мед. журн. Узбекистана. — 1973.-№2.-С. 46-47.

6.     Давиденкова Е.Ф., Либерман И.С. // Клиническая гене­тика. – Л., 1975.-С. 32-34.

7.     Дулуб Л.В. // Профилактика инвалидности и медико-профессиональная реабилитация. — Мн., 1994. — С. 8—9.

8.     Дулуб Л.В., Сельхов Ю.И. // Место и роль рентгеновской и компьютерной томографии в современном диагностическом процессе. - Мн., 1996. - С. 20.

9.     Железнова Т.П. //Журн. невропатологии и психиатрии. - 1967.-№ 5.-С. 683-685.

10.    Иргер И.М., Ривина Е.Ю. //Болезни нервной системы: Руководство для врачей / Под ред. П.В. Мельничука. — М., 1982. -Т. 2.-С. 152-153.

11.     Калинина Л.В. //Наследственные болезни метаболизма и факоматозы. — М., 1981. —С. 112-131.

12.     Кацнельсон Л.А. //Сосудистые заболевания глаз. — М: Медицина, 1990. - С. 167-175.

13.     Киселева Н.П. // Морфологические аспекты офтальмо­логии. - М., 1983. - С. 122-124.

14.     Коровенков P.M. Справочник по офтальмологической семиологии. — СПб.: Химиздат, 1999. — 480 с.

15.     Лазеры в офтальмологии / Под ред. П. И. Сапрыкина. — Саратов: Изд-во Саратов, ун-та. — 1982. — С. 131 — 144.

16.     Лазерные методы лечения и ангиографические иссле­дования в офтальмологии: Сб. науч. тр. / Под ред. С. М. Федоро­ва, А. Д. Семенова. - М., 1983. - С. 283.

17.    Надеждина М.В., Бейн Б.Н., Выводнова В.В. // Вопр. ней­рохирургии им. Бурденко. — 1988. — Вып. 2. — С. 56—58.

18.     Покровский А.В. Клиническая ангиология. — М.: Меди­цина, 1979. - 368 с.

19.     Савченко Ю.Н. // Актуальные вопросы неврологии, ней­рохирургии и медицинской генетики. — Уфа, 1994. — С. 51-52.

20.     Свердлин С.М. Сборник научных трудов Волгоградского медицинского института. — Волгоград, 1980. — Т. 32. — С. 45-46.

21.     Шатуновский Л.Е., Иргер И.М. // Вопр. нейрохирургии им. Бурденко. - 1983. - Вып. 5. — С. 12-17.

22.     Шмидт Е.В. Ангиоретикулема головного мозга. — М., 1955. - С. 136.

23.    Alan H., Friedman. Clinico-pathological atlas of congenital fundus disorders. - Springer-Verlag, 1993. — P. 207-211.

24.    Bird A.V., Krynaw R.A. // Brit. J. Surg. - 1953. - V. 40. - P. 433-437.

25.    Branch H. // Pathologe. - 1995. - V. 17, N 5. - P. 321-327.

26.    Chagman R.G., Diaz-PerezR. // JAMA. - 1962. - V. 182. -P. 1014.

27.    Corless G.L.. Kibel A.S., Iliopoulos O. etal. // Hum. Pathol. — 1997.-V. 28.-P. 459-464.

28.    De Thomasis R. // Arch. Ital. Urol. Androl. - 1996. - V. 68, N 5.-P. 207-210.

29.    Decker H.J., Weidt E.J., BriegerJ.// Cancer Genet. Cytogenet. - 1997.-V. 93, N l.-P. 74-83.

30.    Ducatman B.S., Scheithauer B. W., van Heerden J.A., Sheedy II P.F. I/ Brit. J. Surg. - 1983. - V. 70. - P. 415-418.

31.    Fishman R.S.. Bartholomew E.G. I I Mayo. Clin. Proc. - 1979. - V. 54. - P. 329.

32.    Gahlot D.K. // Elast. Arch. Ophthal. - 1974. - V. 2. - P. 113.

33.    Garcia A., Matias-Guiu X., Piat J. et al. //Clin. Endocrinol. Oxf. - 1997. - V. 46, N 3. - P. 359-363.

34.    Happer D.L., Bissado N.K., Faas F.H. et al. //J. Urol. - 1979. -V. 122, N2.-P. 230-231.

35.    Harries R.W. //J. Med. Screen. - 1994. -V. 1, N 2. - P. 88-95.

36.   Horton W.A. //Arch. Intern. Med. - 1976. - V. 136. - P. 769-777.

37.   Hull M. Т., Wartel K.A., Muller J., Higgins J.T. //Cancer. -1979. - V. 144, N 4. - P. 1523-1526.

38.   Ishwar S., Taniguchi R.M. //J. Neurosurg. - 1971. - V. 35. -P. 396-405.

39.  Jokobiec F.A., Font R.E., Johnson F.B. // Cancer. - 1976. - V. 38. - P. 2042-2056.

40.  Joost M.E., Horbach M. // Surgery. - 1989. - V. 105, N 3. –P. 157-158.

41.  Kanno H, Shuin Т., Kondo K. // Cancer Res. - 1997. - V. 57, N6.-P. 1035-1038.

42.  Eindau A. Studien uber Kleinhirncysten, Bau, Pathogenese und Beziehungen zur Angiomatosis retinae. — Kobenhavn, 1926. — P. 18-25.

43.   Maddockl R., Moran A., Maher E.R. et al. //J. Med. Genet. -1996. - V. 33, N 2. - P. 120-127.

44.  Malek R.S. //J. Urol. - 1971. - V. 106. - P. 800.

45.    Manski T.J., Hettner D.K., Glenn G.M. et al. //JAMA. - 1997. - V. 277, N 18. - P. 1461-1466.

46.   Ouker H.J., Weidt E.J. //Cancer Genet. Cytogenet. - 1997. -V.93, N l. - P. 74-84.

47.    Pearson J.C, Weiss J., Tanagho E.A. // J. Urol. - 1980. - V. 124, N6.-P. 910-912.

48.   Raila A., Zimmerman J. //J. Neuroimaging. — 1997. — V. 7, N l.- P. 48-50.

49.   Recold K., Ziemianski A. // Clin. Oczana. - 1995. - V. 97, N 6.-P. 161-163.

50.    Richards F.M., Schofield P.N. // Hum. Mol. Genet. - 1996. -V. 5, N 5. - P. 639-644.

51.   Rosa R.H. etal. // Retina. - 1996. - V. 16, N 2. - P. 145-156.

52.   Spence A.M., Rubinstein E.J. // Cancer. - 1975. — V. 35. - P. 326-341.

53.   Tompson К. Т., Peters J. // Surgery. - 1989. - V. 105, N 5. -P. 104-105.

54.   Tsuchiya H., Iseda Т., Hino O. // Cancer Res. - 1996. - V. 56, N 13.-P. 2881-2885.

55.   Tsuda H., Fukushimas S., Takahashi M. et al. // Cancer. — 1976.-V. 37.-P. 1831-1839.

56.  Weinstein R.S. // Cancer. - 1971. - V. 27. - P. 1174-1181.

57.   William H. // Ophthalmic pathology. — Philadelphia: Lippincott Co, 1985.- V.2.- P.634-639.

 

Медицинские новости. – 2000. – №9. – С. 13-17. 

Внимание! Статья адресована врачам-специалистам. Перепечатка данной статьи или её фрагментов в Интернете без гиперссылки на первоисточник рассматривается как нарушение авторских прав.