В экспериментальной и клинической трансплантологии все большее развитие получает клеточная трансплантация, которая, несмотря на некоторые нерешенные проблемы, имеет ряд преимуществ по сравнению с пересадкой целых органов [13, 22, 31]. Трансплантация органа на сосудистых связях представляет собой, как правило, сложное хирургическое вмешательство и требует применения активной иммуносупрессивной терапии [7, 8, 40, 60]. Пересадка же культуры клеток — обычно несложная хирургическая процедура, упрощенная во многих случаях до обычной инъекции. При этом перед трансплантацией возможно проведение предварительной обработки ткани с целью снижения иммуногенности донорского материала, что позволяет не использовать иммуносупрессию или значительно снизить ее интенсивность. В настоящее время особую ценность приобрела клеточная трансплантация с применением других иммуноизолирующих методов [44]. С помощью техники микро- или макроинкапсуляции можно изолировать пересаживаемые клетки от иммунной системы реципиента. Это обусловлено стремлением исследователей исключить иммуносупрессию и, таким образом, снизить риск иммуносупрессивной терапии, а также получить возможность компенсировать нехватку человеческих аллотранс-плантатов щитовидной и других эндокринных желез, используя ксенотрансплантаты.

В настоящее время существует три основных иммуноизолирующих метода: сосудистые перфузионные и диффузионные методы, макро- и микроинкапсуляции. Все они основаны на одном и том же принципе: эндо-криноциты, трансплантированные в биосовместимой и нетоксичной в отношении иммобилизованной в селективно проницаемой мембране культуры клеток, эффективно изолированы от иммунной системы хозяина (лимфоциты, антитела, цитокины и др.), в то время как низкомолекулярные субстанции (нутриенты, электролиты, кислород и биоактивные продукты секреции) проходят через мембрану [23, 25].

Основные иммуноизолирующие подходы

Сосудистые перфузионные методы основаны на том, что полупроницаемой мембране придается форма трубки, которая с помощью стандартных хирургических методик «подключается» к системной гемоциркуляции как артерио-венозный шунт. Сама трубка, в которой находятся культуры клеток, суспензированные в агарозном или альгинатном гидрогеле, изготавливается из полупроницаемого материала акрила. Это позволяет клеткам постоянно находиться в суспензированном состоянии, быть максимально приближенными к оптимальной оксигенации и получать более адекватное питание [50].

Суть метода макроинкапсуляции в том, что культура клеток помещается в полупроницаемую мембрану, которой придаются различные геометрические конфигурации: сферы, конволюты, трубки, коробки разного объема. Полупроницаемые мембраны изготавливают из производных полиуретана, полиамида и других полимерных материалов [23—25]. Питание культур клеток основано на диффузии нутриентов и кислорода из крови или интерстициальной жидкости в зависимости от места трансплантации.

Метод микроинкапсуляции заключается в использовании альгинат-полилизиновых микрокапсул с помещенными в них культурами клеток. Однако он имеет ограниченное применение в связи с последующим развитием макрофагальной активации, выделением цитокинов, развитием перикапсулярного воспаления, фиброза и цитокин-индуцированной деструкции клеток [40, 44, 55].

На 2-й кафедре хирургических болезней БГМУ был разработан контейнер, изготовленный на основе производных полиамида и представляющий собой полупроницаемую мембрану с размерами пор 1—2 мкм в диаметре, имеющий длину 12—15 мм и ширину 4—5 мм, что создает условия для достаточной диффузии между кровью и полостью капсулы, а также исключает возможность развития лимфоцитарной и макрофагальной реакции на культуру клеток [23—25]. Еще одним потенциальным преимуществом клеточной трансплантации является возможность криоконсервирования донорских клеток и создания банка клеток, которые могут быть использованы в любое время, что особенно важно при возникновении потребности в массовых пересадках [9, 19].

Выбор места пересадки культуры клеток

Методы пересадки у разных авторов отличаются, как правило, лишь местом введения культур клеток щитовидной железы: в прямую мышцу живота, в паренхиму печени и в воротную вену, под капсулу почки и селезенки, в большой сальник, внутрибрюшинно, ретробульбарно, под фасцию недоминирующего предплечья и т.д. [1, 4, 5, 13, 18, 24].

Остается не до конца решенной задача о наиболее «привилегированной», иммунологически выгодной зоне трансплантации. Исследованиями белорусских ученых был выявлен ряд новых, ранее не изученных закономерностей трансплантации и теоретически, а затем и экспериментально установлена такая зона — сосудистое русло [15, 24, 32, 33, 37, 38]. Было показано, что в просвете сосудов и сердца имеются особые условия, позволяющие чужеродной ткани длительно сохранять свою жизнеспособность без применения иммуносупрессивной терапии.

Перспективы клеточной трансплантации

В 1965—1970 гг. сразу в нескольких лабораториях научились выделять островки Лангерганса грызунов. А через несколько лет, в середине 70-х годов, крысам с экспериментальным диабетом впервые была выполнена пересадка островков Лангерганса [4—6, 23—25, 40, 55]. В последующие годы в США, СССР, Канаде и некоторых странах Европы стали появляться сообщения о трансплантации островков Лангерганса пациентам, приводившей к временной, а иногда и к устойчивой ремиссии диабета [4, 6, 40, 55]. Дополнительным стимулом для исследования возможностей клеточной терапии стали некоторые проблемы, связанные с трансплантацией органов, — дефицит качественных донорских органов, рост числа пациентов на «листе ожидания», высокая стоимость операции, разнообразные послеоперационные осложнения и несовершенство законов о трансплантации. В результате удалось выяснить, что по сравнению с пересадкой органов клеточная трансплантация имеет ряд неоспоримых преимуществ. Во-первых, дефекты биохимической функции органа можно компенсировать 1—10% клеток органа. Во-вторых, заместительная клеточная терапия тироцитами (ТЦ) и другими высокодифференцированными клетками позволяет через культуру избавиться от эндотелия и примеси тех сверхантигенных донорских клеток, которые в первую очередь вовлечены в процесс иммунного отторжения. При этом клетки в культуре могут бессрочно храниться в замороженном состоянии в клеточных банках и без проблем пересаживаться, тогда как многие органы человека имеют лимит переживания (всего 1—3 часа после остановки кровообращения). В-третьих, подсадку клеток можно регулировать по дозам и многократно повторять, используя для репопуляции эктопические зоны. Если же клетки (к примеру, островки Лангерганса или ТЦ) обладают высокой антигенностью, то для ограничения контакта с макрофагами и лимфоцитами реципиента их можно упаковывать в гидрогели. К тому же стоимость клеточной трансплантации значительно ниже, чем пересадки органа. Все это, по мнению некоторых специалистов, свидетельствует о том, что в недалеком будущем клеточная терапия станет магистральным направлением не только трансплантологии, но и медицины в целом [22, 45].

Основные физиологические регуляторы функций щитовидной железы

Нарушения функции эндокринных желез кажутся наиболее подходящими для трансплантационного лечения, так как можно ожидать, что живая и функционально активная донорская эндокринная ткань, пересаженная больному с эндокринной недостаточностью, будет выделять гормоны в ответ на соответствующие стимулы и обеспечивать, таким образом, физиологические потребности организма реципиента. Благодаря адекватному функционированию пересаженных эндокринных клеток будет поддерживаться более эффективный гомеостаз, чем при весьма относительной компенсации эндокринной недостаточности, достигаемой посредством простой гормональной заместительной терапии, использующей пероральное или инъекционное введение гормонов [31, 34, 36].

В настоящее время известно, что основным физиологическим регулятором метаболизма и эндокринной функции щитовидной железы (ЩЖ) является гипофизарный тиротропный гормон; синтез и секреция тироксина и трийодтиронина контролируются гипоталамо-гипофизарной системой с использованием принципа обратной связи [14, 30, 57]. Получены данные и о других, не менее важных регуляторах метаболических процессов в клетках ЩЖ. К ним относятся различные нейротрансмиттеры (ацетилхолин, норэпинефрин, аденозин и др.), местные гормоны (простагландины, атрионатрийуретический фактор и др.), факторы роста (эпидермальный, инсулиноподобные и др.), цитокины (интерферон, фактор некроза опухолей и др.) [57]. Некоторые исследователи (Shin, 1965; Rabin et al., 1966) показали, что клеточные культуры ЩЖ различных экспериментальных животных способны синтезировать моно- и дийодтирозин и тироксин. Этот факт весьма интересен в том плане, что клеточная культура ЩЖ, лишенная гипоталамо-гипофизарных регуляторных влияний, способна синтезировать гормоны. Однако тем самым опровергается гипотеза о том, что клеточные культуры желез внутренней секреции не способны проявлять свою эндокринную функцию [35, 36].

В последние годы клеточная трансплантация как наиболее физиологичный вариант заместительной терапии при различных формах эндокринной недостаточности получает все большее развитие.

Первичный послеоперационный гипотироз и клеточная трансплантация

Среди актуальных медицинских проблем, требующих глубокого изучения, одно из важных мест занимает патология ЩЖ. Частота заболеваний ЩЖ в Республике Беларусь значительно возросла после аварии на Чернобыльской атомной электростанции в 1986 г. По данным НИИ радиационной медицины МЗ РБ, у населения районов, пострадавших в связи с аварией, значительно увеличилась заболеваемость аутоиммунным тироидитом, гипотирозом (ГТ), узловыми формами зоба и рака ЩЖ. Данные о росте заболевания раком ЩЖ неутешительные. Статистика заболеваемости на 1 млн. жителей такова: в Беларуси — 40 случаев, в США — 1 случай, в Европе — 1 случай, в Гомельской области — 134 случая. Количество заболеваний раком ЩЖ после Чернобыльской аварии возросло в Беларуси среди детей в 33,6 раза, среди взрослых — в 2,5—7 раз по сравнению с доаварийным периодом. В основе лечения больных раком ЩЖ лежит хирургический метод, который предусматривает удаление опухоли и ее регионарных метастазов. Это привело к появлению значительного количества больных, нуждающихся в трансплантации ЩЖ. Результаты органных пересадок пока еще далеки от удовлетворительных, а пересадка эндокринных тканей в Республике Беларусь вообще не получила развития [31, 33].

В связи с этим особого внимания заслуживает проблема трансплантации культур клеток ЩЖ с целью лечения послеоперационного ГТ, который является одним из самых распространенных осложнений хирургического лечения диффузного токсического зоба и рака ЩЖ [39, 41, 48, 53, 54]. Очень важно отметить и то обстоятельство, что этим заболеванием страдают лица трудоспособного возраста. Предупреждение такого осложнения не может идти по пути увеличения остатка резецированной ЩЖ, так как возрастает опасность развития рецидива заболевания.

Исторические аспекты трансплантации щитовидной железы

История свободной трансплантации ткани ЩЖ шла в основном параллельно истории трансплантации ткани надпочечников. С начала ХХ в. предпринимались попытки пересадки тироидной ткани с целью лечения различных форм функциональной недостаточности ЩЖ [17, 31]. Пересадка ЩЖ производилась с использованием ауто-, алло- и ксенотрансплантатов. Аутотрансплантация ЩЖ в клинической практике не решает этой проблемы, так как она выполняется лишь в казуистических случаях. Что же касается экспериментальных исследований по аутотрансплантации ЩЖ, то они ведутся более 100 лет. Так, И.В. Радзимовский еще в 1888 г. один из первых в мире опубликовал результаты своих работ по аутотрансплантации ЩЖ в эксперименте на собаках и кошках. Он показал, что пересаженные кусочки железы имели нормальное гистологическое строение. В дальнейшем многие авторы подтвердили, что аутотрансплантаты ЩЖ, помещенные под кожу, в мышцы, могут выживать и продуцировать гормоны.

Накопленный экспериментальный материал по аутотрансплантации ЩЖ [9, 17, 48, 49, 54, 56] достаточно проанализирован, но использовать его для практики почти невозможно. Экспериментальные исследования по ксенотрансплантации ЩЖ положительного эффекта не дали [17]. Однако некоторые специалисты все же утверждают, что ксеногенные трансплантаты вызывают временный стимулирующий эффект. Определенное значение имеет трансплантация аллогенной ЩЖ, полученной при операциях или заготовленной от трупов. При этом все вопросы, связанные с аллотрансплантацией ЩЖ, разрабатывались как в экспериментальных, так и в клинических условиях. При пересадке фрагментов аллогенной ЩЖ в мышцу или большой сальник трансплантаты были жизнеспособными лишь в течение 10—20 дней. В дальнейшем в трансплантатах отмечалась лимфоидная инфильтрация, которая приводила к полному разрушению пересаженного органа [17]. Поэтому исследователи возлагали большие надежды на пересадки с наложением сосудистого шва. Первые исследования в области трансплантации ЩЖ со сшиванием сосудов выполнил Carrel, но успешными были лишь пересадки аутологичных тканей, в то время как аллогенная железа разрушалась. В клинических условиях пересадку ЩЖ на сосудах впервые осуществил Enderlen в 1909 г. У трех больных для сосудистого анастомоза была использована общая сонная артерия, взятая вместе со ЩЖ. Положительный результат был отмечен у 2 из 7 больных.

Русские врачи также применяли свободную трансплантацию ЩЖ. Значительный вклад в решение проблемы трансплантации ЩЖ на сосудистых связях внес Н.А. Богораз, а также его ученики — В.Л. Хенкин, Т.Е. Гнилорыбов и др. Н.А. Богораз рекомендовал для клинических целей пересаживать ЩЖ, заготовленную от трупа через 5—6 часов после смерти. Наблюдения показали, что при такой методике трансплантат сохраняется приблизительно в 50% случаев. Методика, предложенная Н.А. Богоразом, не включала венозного соустья. Пересадка ЩЖ на артериальных связях выполнялась сшиванием с бедренной артерией и с поверхностной надчревной артерией. Важное предложение при пересадках ЩЖ внес Т.Е.Гнилорыбов. Он рекомендовал накладывать одновременно артериальный и венозный анастомозы. Для этой цели была выбрана гетеротопическая пересадка на бедро [17]. Техническая сторона пересадки ЩЖ была достаточно разработанной. Однако применение таких трансплантаций значительно сократилось после внедрения в лечебную практику перорального приема препаратов, содержащих гормоны ЩЖ.

Хотя в последние годы появились более совершенные препараты гормонов ЩЖ, достичь полноценной компенсации тироидной недостаточности бывает практически невозможно, что не позволяет считать консервативный метод единственным в лечении ГТ [14, 29, 57]. В связи с этим в последние годы вновь возник интерес к применению метода трансплантации клеток ЩЖ в качестве заместительной терапии ГТ. Показания к сегментарной или полной трансплантации ЩЖ в настоящее время сужены, и, несмотря на биологическую целесообразность такого вмешательства, по данным лучших трансплантационных центров Европы и Америки, остается высокой послеоперационная летальность, крайне высока себестоимость вмешательства, возникает необходимость длительной иммуносупрессивной терапии, а осложнения иммуносупрессивного и хирургического характера достигают 75%. Кроме того, необходимость типирования пар донор—реципиент (с учетом данных по группам системы эритроцитарных антигенов АВ0 и резус-фактора, типирования по серологически выявляемым лейкоцитарным антигенам HLA (А, В и С сублокусы), секс-антигенов, позитивности или негативности пробы на предсуществующие антитела), оценки иммунного статуса до и после пересадки и проведения иммунокоррекции ограничивает и значительно усложняет этот метод трансплантационной заместительной терапии ГТ [7, 8, 42, 46, 51]. Свободная пересадка клеток ЩЖ является биологической альтернативой трансплантации целого органа, а предварительное выделение и культивирование ТЦ практически исключает введение реципиенту иммунологически агрессивной части железы [7, 8, 40, 60].

На 2-й кафедре хирургических болезней БГМУ разработана и успешно проводится ксенотрансплантация бета-клеток в сосудистое русло больным с инсулинзависимым сахарным диабетом [23—25]. В то же время в мировой литературе имеются единичные сообщения о ксенотрансплантации клеток ЩЖ в подкожную жировую клетчатку, прямую мышцу живота, большой сальник, под капсулу почки и т.д. [13, 17, 34, 36, 37, 42, 51]. Особого внимания заслуживает культивирование эндокринной ткани для последующей ее трансплантации при гормональной недостаточности. Разработаны новые и усовершенствованы известные методики по выращиванию клеточных культур щитовидной [2, 5, 12, 39, 43, 53, 58, 59], поджелудочной железы [4, 6, 24, 40, 55], надпочечников [16, 26], семенников [1, 11, 47] и гипофиза [10]. В 1970-е годы широко изучался вопрос о снижении иммуногенности пересаживаемой ткани. При исследовании этой проблемы оказалось, что длительной функции имплантируемых эндокринных клеток можно добиться без иммуносупрессии путем предварительного культивирования донорского материала in vitro. Было показано, что в процессе культивирования создаются условия для преимущественного роста именно эндокринных клеток, в то время как стромальные и большая часть антигенпрезентирующих клеток гибнут. То есть происходит спонтанная очистка от антигенного балласта и «лишних» клеток. Для проверки функциональной способности и снижения иммуногенности донорской тироидной ткани целесообразно проведение ее культивирования in vitro [2, 3, 58, 59]. Для получения культур клеток ЩЖ предпочтительнее использовать плодную и неонатальную ткань.

Основные источники донорского материала и методики получения культуры клеток щитовидной железы

Источником получения культуры ТЦ считается неонатальная и фетальная ткань человека. Однако, несмотря на явные преимущества, получение культуры клеток плодов и новорожденных человека имеет и существенные недостатки: дефицит аллогенного материала, что не позволяет создать достаточный банк культуры клеток, религиозные проблемы и негативная реакция общества, трудоемкий протокол обследования доноров на широкий спектр тяжелых, а порой и смертельных инфекций [23, 36, 37]. Особый интерес представляют исследования, в которых показано, что предварительное культивирование ткани ЩЖ может значительно продлевать ее выживание в организме аллогенного и ксеногенного хозяина при последующей трансплантации. Это связано, согласно гипотезе Лафферти [45], с элиминацией так называемых «лейкоцитов-пассажиров» — клеток-костимуляторов иммунного ответа, которые играют большую роль в развитии осложнений. Существует также мнение, что культивирование улучшает выживаемость не за счет уменьшения числа антигенпрезентирующих клеток, а за счет снижения экспрессии антигенов первого класса главного комплекса гистосовместимости [22].

Таким образом, на современном уровне развития клинической трансплантологии только использование эндокринной ткани после предварительной иммуноальтерации способно обеспечить длительное функционирование пересаженных клеток в условиях аллогенной биологической системы без применения иммуносупрессии. Использование в качестве донорского материала плодных тканей, в качестве метода иммуноальтерации — культивирования, а в качестве иммуноизоляции — методов макро- и микроинкапсуляции позволяет обоснованно надеяться на достижение длительного метаболического эффекта [22, 50].

Вопрос о культивировании клеток ЩЖ имеет значение в связи с потенциальной возможностью использования их для клинической трансплантации больным ГТ, не поддающимся обычной лекарственной терапии. Применяемые у нас и за рубежом методики выделения и культивирования культур клеток ЩЖ во многом схожи и отличаются лишь по способу ферментации тироидной ткани (для этих целей используются растворы коллалитина [2, 3, 5], трипсина [40, 58], коллагеназы [23, 24]) и составу культуральной среды. В качестве донорского материала применяется ЩЖ трупов плодов человека 15—20-недельного срока внутриутробного развития (спонтанные выкидыши, прерывание беременности по медицинским показаниям) [27], новорожденных поросят, плодов свиньи 2,5-месячного [13] и плодов крупного рогатого скота 3—4-месячного [18] сроков внутриутробного развития, а также некоторых других ксеногенных доноров.

В лаборатории культур тканей НИИ трансплантологии и искусственных органов Минздрава РФ была разработана методика получения флотирующих культур из ЩЖ плодов человека и животных [2, 3, 12, 27]. Использовали ЩЖ трупов плодов человека 4—5-месячного срока внутриутробного развития, плодов свиньи 2, 5-месячного срока и плодов крупного рогатого скота 3—4-месячного срока внутриутробного развития. После предварительной подготовки ЩЖ измельчали, подвергали обработке коллалитином, в качестве ростовой среды использовали 15% сыворотку крупного рогатого скота [12].

Культуры клеток ЩЖ, полученные с помощью описанного метода, были успешно пересажены больным первичным ГТ [27]. Взвесь культуры вводили под местной анестезией в прямую мышцу живота. В результате алло-трансплантации культур ТЦ у реципиентов, которых не удавалось компенсировать в достаточной мере с помощью медикаментозной терапии, в посттрансплантационном периоде наступило значительное улучшение субъективного и объективного статуса. Отчетливый лечебный эффект пересадки отмечался на протяжении 9—12 мес.

В Харьковском институте проблем криобиологии и криомедицины разработан свой вариант ксенотрансплантации с использованием органной культуры эндокринных желез новорожденных поросят [13, 34, 36]. Органную культуру для пересадки получали следующим образом. Выделенный в стерильных условиях эндокринный материал в течение 5 сут культивировали при температуре 37°С в среде, содержащей эмбриональную телячью сыворотку и антибиотики широкого спектра действия. Стерильные образцы подвергали криоконсервации на программном замораживателе. По мере надобности ксенокультуру размораживали, меняли консервирующий раствор на физиологический и проводили подсадку органной культуры в подкожную клетчатку брюшной стенки. При этом одноразовая доза вводимой культуры при средней и тяжелой формах ГТ подбиралась из расчета одна ЩЖ на 2—2,5 кг массы реципиента. Через две недели после трансплантации определяли уровень тироидных гормонов в крови, после чего в зависимости от состояния пациента подбиралась схема снижения дозы заместительных гормональных препаратов. Приведенные данные, а также результаты опытов по ксенотрансплантации культур из ЩЖ в пульпу селезенки и под капсулу почки крыс [12, 13, 18] свидетельствуют о возможности использования таких культур для клинической трансплантации при лечении ГТ.

Итак, клеточная трансплантация нашла применение почти при всех видах эндокринной недостаточности и доказала свою состоятельность в комплексном лечении таких заболеваний, как послеоперационный гипо(пара)тироз, инсулинзависимый сахарный диабет, полиэндокринная недостаточность, первичная и вторичная недостаточность функции надпочечников и семенников. Определенные успехи пересадки эндокринных клеток и повышение интереса исследователей и клиницистов к этой проблеме должны способствовать существенному прогрессу в разработке лечения эндокринных заболеваний путем клеточной трансплантации.

Литература 

1.      Басмаджян М.Е., Геворкян В.И. // Современные проблемы экспериментальной и клинической эндокринологии. — Киев, 1987. — С.27.

2.      Блюмкин В.Н., Бабикова Р.А., Скалецкий Н.Н. и др. // Трансплантация и искусственные органы. — М., 1986. — С.92—94.

3.      Блюмкин В.Н., Кирсанова Л.А., Скалецкий Н.Н. и др. // Бюлл. эксперим. биологии и медицины.— 1988. — № 11. — С.600—602.

4.      Бойко Н.И. Аллотрансплантация культур островковых клеток поджелудочной железы хирургическим больным сахарным диабетом: Дис. ... д-ра мед. наук. — М., 1991.

5.      Бойко Н.И., Павловский М.П. // Пробл. эндокринологии. — 1990. — № 1. — С.11—13.

6.      Волков И.Э., Скалецкий Н.Н., Щенев С.Ю. // Бюлл. эксперим. биологии. — 1998. — Т. 126, прилож. 1. — С.105.

7.      Жумабаев М.К. Локальное облучение при аллотранс-плантации щитовидной железы: Дис…. ... канд. мед. наук. — М., 1984.

8.      Игнатенко С.Н., Сускова В.С., Кипренский Ю.В. и др. // Трансплантация и искусственные органы. — М., 1984. — С.50—53.

9.      Исмаилов С.И., Нугманова Л.Б., Расулов С.Ф. // Современные проблемы экспериментальной и клинической эндо-кринологии: Тез. докл. IV съезда эндокринологов УССР. — Киев, 1987. — С.159—160.

10.     Казаченок В.М. // Трансплантация органов и тканей. — Рига, 1972. — С.58—60.

11.     Кирпатовский И.Д., Дендеберов Е.С. // Вестник РАМН. — 1994. — № 4. — С.42—46.

12.     Кирсанова Л.А., Загребина О.В., Кипренский Ю.В. // Современные проблемы экспериментальной и клинической эндокринологии. — Киев, 1987. — С.177—178.

13.     Комиссаренко В.П., Рыбаков С.И., Лысенко А.Г. и др. // Эндокринология. — Киев, 1991. — Вып.21. — С.71—78.

14.     Кубарко А.И. // Щитовидная железа. Фундаментальные аспекты / Под ред. А.И. Кубарко, S. Yamashita. — Минск—Нагасаки, 1988. — С. 153—178.

15.     Леонтюк А.С., Третьяк С.И. // Актуальные вопросы морфологии: Тез. докл. III съезда анатомов, гистологов, эмбриологов и топографоанатомов УССР.— Черновцы, 1990. — С.184—185.

16.     Лечение хронического гипокортицизма методом трансплантации культуры клеток коры надпочечных желез: Метод. рекомендации. — Киев, 1990.

17.     Мирский М.Б. // Трансплантация и искусственные органы. — М., 1984. — С.45—48.

18.     Надольник Л.И., Басинский В.А., Мартынчик Д.И. и др. // Тез. докл. междунар. науч. симпоз. «Белорусско-польские дни хирургии». — Гродно, 2001. — С.141—142.

19.     Натаров В.В., Цариковская Н.Г., Ткач Ф.С., Македонская В.А. // Междунар. конф. «Достижения и перспективы развития криобиологии и криомедицины»: Тез. докл. — Харьков, 1988. — С.115.

20.     Пастер И.П. Функциональная активность клеток щитовидной железы в зависимости от условий культивирования и облучения йодом-131: Дис. … канд. мед. наук. — Киев, 1995.

21.     Полежаев Л.В., Александрова М.А., Витвицкий В.Н. и др. Трансплантация ткани мозга в биологии и медицине. — М., 1993.

22.     Поташов Л.В. // Новые Санкт-Петербург. врачеб. ведомости. — 1999. — № 1. — С.22—24.

23.     Прохоров А.В., Третьяк С.И., Горанов В.А. и др. // Бел. мед. журнал. — 2002. — № 1. — С.34—37.

24.     Прохоров А.В., Третьяк С.И., Горанов В.А., Маркелов Д.В. // Актуальные вопросы современной медицины: М-лы юбил. науч. конф., посвящ. 80-летию БГМУ. Ч. II / Под ред. С.Л. Кабака. — Мн.: БГМУ, 2001. — С.91—93.

25.     Прохоров А.В., Третьяк С.И., Романовский А.И. // Сб. науч. тр. «Декабрьские чтения по неотложной хирургии». — Мн., 1998. — С.327—328.

26.     Сичинава Р.М., Рыбаков С.И., Онищенко Д.С. и др. // Трансплантация органов. — Львов, 1990. — С.122—124.

27.     Скалецкий Н.Н., Загребина О.В. // Трансплантация органов. — Львов, 1990. — С.124—125.

28.     Скалецкий Н.Н., Кирсанова Л.А., Загребина О.В. и др. // Трансплантация органов. — Львов, 1990. — С.124—125.

29.     Сурков С.И., Назаров А.Н., Котова Г.А., Артемова А.М. // Пробл. эндокринологии. — 1990. — № 5. — С.14—18.

30.     Тепперман Ж., Тепперман Х. Физиология обмена веществ и эндокринной системы. — М.: Мир, 1989.

31.     Трансплантология: Руководство для врачей / Под ред. В.И. Шумакова. — М.: Медицина, 1995.

32.     Третьяк С.И., Романовский А.И. // 10-й съезд хирургов Белоруссии: Тез. докл. — Мн., 1991. — С.244.

33.     Третьяк С.И. Длительное сохранение жизнеспособности аллогенных тканей в сосудах и сердце реципиента: (эксперим. исследование): Дис. ... д-ра мед. наук. — Мн., 1996.

34.     Тронько Н.Д., Комиссаренко И.В. // Трансплантация органов. — Львов, 1990. — С.131—132.

35.     Турчин И.С. Изучение структуры и функции клеток эндокринных желез методом культур тканей: Дис. … д-ра мед. наук. — Киев, 1975.

36.     Турчин И.С., Тищенко А.В., Богданова Т.И. и др. // Трансплантация органов. — Львов, 1990. — С.241—242.

37.     Шотт А.В., Третьяк С.И. // Здравоохр. Белоруссии. — 1982. — №12. — С.13—18.

38.     Шотт А.В., Третьяк С.И., Леонтюк А.С., Романовский А.И. // Избранные главы хирургии: Сб. науч. трудов, посвящ. 70-летию кафедры общей хирургии. — Мн., 1992. — С.51—53.

39.     Clifton K.H., DeMott R.K., Mulcahy R.T., Gould M.N. // Intern. J. Radiat. Oncol. Biol. Physiol. — 1975. — V.4. — P.987—990.

40.     Djordjevic P., Brkic S., Micic D. et al. // Intern. Symp. — Vrnjaska Banja, 1987. — P.31.

41.     Domann F.E., Mitchen J.M ., Clifton K.H. // Endocrinology. — 1990. — V.127, N 6. — P.2673—2678.

42.     Fischel R.J., King N.J., Boyle E.M. et al. // Transplantation Proc. — 1992. — V.24. — P.535—536.

43.     Kusunoki T., Nishida S., Koezuka M. et al. // Auris Nasus Larynx. — 2001. — V.28, N 4. — P.333—338.

44.     Lacy P.E., Davie J.M., Finke E.H. // Hormon. and Metabol. Res. Suppl. Ser. — 1982. — N 12. — P.27—33.

45.     Lafferty K.J., Bootes A., Dart G. et al. // Transplantation. — 1976. — V. 22, N 2. — P.138—149.

46.     Lee Sh., Sugiura K., Nagahama T. et al. // Transplantation. — 2001. — N 72.— P.1144—1149.

47.     Li A.L. // Cell Transplant. — 1994. — V. 3, N 3. — P.78.

48.     Low H.B., Helmus C. // Arch. Surg. — 1962. — V. 83. — P.767—770.

49.     Lukavetsky O.V. // Acta Medica Leopoliensia. — 1999. — N 2. — P.241.

50.     Monaco A.P., Maki T. // Transplantation Proc. — 1996. — V. 28, N 4. — P.2042—2045.

51.     Moss A.A., Almond P.S., Chen S.C. et al. // Transplantation Proc. — 1992. — V. 24, N 2. — P.505.

52.     Mukuta T., Arreaza G., Nishikama M. et al. // Clin. Invest. Med. — 1997. — V.20. — P.5—15.

53.     Mulcahy R.T., DeMott R.K., Clifton K.H. // Proc. Soc. Exp. Biol. Med. — 1980. — V.163. — P.1769—1775.

54.     Papaziogas B., Antoniadis A., Lazaridis Ch. et al. // J. Surg. Research. — 2002. — V.103. — P. 223—227.

55.     Ricordi C., Lacy P., Finke E.H. et al. // Diabetes. — 1988. — N 37. — P.413.

56.     Swan H., Harper F.A., Christensen S.P. // Surgery. — 1952. — V.32. — P.293.

57.     Vassart G., Dumont J.E. // Endocrine Reviews. — 1992. — V. 13(3). — P.596—611.

58.     Vimal A. Patel, Logan A., Watkinson J.C. et al. // Amer. J. Physiol. Endocrinol. Metab. — 2003. — V. 284, N 1. — P.168—176.

59.     Watanabe H., Gould M.N., Mahler P.A. et al. // Endocrinology. — 1983. — V. 112, N 1. — P.172—177.

60.     Yuxin C., Fangqi L., Xiaoping W., Yulin M. // Transplantation Proc. — 1998. — N 30. — P.2931—2932.