В настоящее время во многих странах отмечаются существенные изменения в структуре заболеваемости. Предполагается, что к 2020 г. ведущей причиной нетрудоспособности, инвалидности и смертности в мире станут неинфекционные заболевания [11, 19].

С 1960 по 1980 г. показатель смертности от сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ) в СССР возрос с 247,3 до 542,8 на 100 тыс. населения. Из 2,3 млн умерших в 1992 г. в России более половины (1,22 млн) скончались от ССЗ. В 90-х годах смертность российских мужчин в возрасте от 35 до 74 лет от кардиоваскулярных заболеваний превысила показатели в других странах, перешагнув 1000 на 100 тыс. населения в год. Смертность от инсультов в Китае и в России в 4 раза выше, чем в западноевропейских странах: в России она составила в 1990 г. среди мужчин 175 на 100 тыс. населения в год, среди женщин — 100, в Китае — 160 и 90, тогда как в США — 25 и 20 соответственно [12].

В конце 90-х годов прошлого века наблюдалось прекращение роста и даже некоторое снижение смертности населения России [5], однако в целом ее уровень продолжал оставаться одним из самых высоких в Европе и значительно превосходил уровень смертности начала 90-х годов [22]. Особую тревогу вызывает рост смертности среди населения трудоспособного возраста [4, 9].

В настоящее время показатели смертности от сердечно-сосудистых и других неинфекционных заболеваний (НИЗ) в России одни из самых высоких в мире [6]. Аналогичная ситуация наблюдается в ряде других экономически развитых стран. Однако если в течение последних 25 лет в странах Западной Европы и США отмечается постоянная тенденция к снижению смертности от ССЗ, то в России до 1994 г. (за исключением середины 80-х годов) наблюдался рост показателей смертности, что привело к большому разрыву в стандартизованных показателях смертности между этим государством и другими экономически развитыми странами [12]. Особенно быстрый рост смертности в России наблюдался с 1990 по 1994 г. Около 90% случаев смерти приходится на ИБС и мозговой инсульт (МИ), в развитии которых основная роль принадлежит атеросклерозу и артериальной гипертензии (АГ) [10, 12, 15, 16].

С 1986 по 1996 г. уровень общей смертности в Российской Федерации увеличился в 1,5 раза, а численность преждевременно умерших превысила 3 млн человек [17].

Болезни, связанные с атеросклерозом и такими его осложнениями, как ИБС и цереброваскулярные заболевания, являются основной проблемой государственных, социальных и медицинских служб в большинстве стран мира, где высоки смертность, заболеваемость и инвалидность среди наиболее трудоспособной части населения [1—3, 7, 20, 21].

Анализ состояния здоровья населения Республики Беларусь свидетельствует, что демографическая ситуация в стране также ухудшается [8].

В 90-х годах ХХ в. в Беларуси отмечался выраженный рост смертности от болезней системы кровообращения (БСК): удельный вес БСК среди всех причин смерти вырос с 50,9% в 1990 г. до 54,0% в 2002 г. [14, 18]. По данным эпидемиологических исследований число больных АГ в Беларуси превышает 1,6 млн человек, ИБС — свыше 900 тыс. человек [13].

Ситуация в Республике Беларусь осложняется еще и тем, что она серьезно пострадала в связи с катастрофой на Чернобыльской АЭС. Ее последствия с точки зрения влияния на здоровье населения, особенно пострадавшего от этой трагедии и продолжающего проживать на загрязненных радионуклидами территориях, еще многие десятилетия будут являться одной из приоритетных проблем, стоящих перед отечественным здравоохранением. Значимость этой проблемы повышается, поскольку государства, чье население пострадало от последствий катастрофы на ЧАЭС, в настоящее время выплачивают немалые финансовые средства гражданам, у которых в рамках действующего законодательства определена причинная связь имеющихся заболеваний и инвалидности с катастрофой на ЧАЭС.

Особую актуальность приобретают исследования, посвященные изучению и оценке показателей, характеризующих здоровье пострадавшего в связи с катастрофой на ЧАЭС населения. Показатели смертности являются наиболее значимыми с точки зрения достоверности и оценки на основе их анализа истинного положения дел со здоровьем населения как в стране в целом, так и в отдельных ее регионах.

В представленной статье обобщены данные, полученные в ходе многолетнего проспективного наблюдения (с 1984 по 1999 г.) за популяциями сельских механизаторов Наровлянского (Гомельская обл.) и Минского районов.

Исследование проведено с использованием методов, рекомендованных ВОЗ для эпидемиологических кардиологических исследований. Изучались показатели общей смертности (ОС), смертности от ССЗ (в том числе ИБС, инфаркт миокарда (ИМ), МИ), от онкологических заболеваний (ОНЗ). Проведен сравнительный анализ этих показателей в указанных выше регионах.

За рассматриваемый период в популяции сельских механизаторов Наровлянского района зарегистрировано 64 смертельных исхода («конечных точек»), в аналогичной популяции Минского района — 37, что составило 4806 человеко-лет наблюдения в популяции Наровлянского района и 2210 человеко-лет наблюдения в популяции Минского района. Результаты изучения показателей смертности в указанных популяциях в расчете на 1000 человеко-лет наблюдения обобщены в табл. 1 (см. бумажную версию журнала).

Как следует из представленных данных, показатель общей смертности в популяции сельских механизаторов Наровлянского района был несколько выше, чем аналогичный показатель в популяции сельских механизаторов Минского района (соответственно 8,5 и 8,1 на 1000 человеко-лет наблюдения). Установлено, что показатели смертности среди сельских механизаторов из популяций Наровлянского и Минского районов вследствие ССЗ практически не различались (3,5 и 3,6 на 1000 человеко-лет наблюдения соответственно). Вместе с тем сопоставление показателей смертности в связи с ИБС и ИМ продемонстрировало, что в популяции Наровлянского района они превышали аналогичные показатели популяции Минского района соответственно на 47,62 и 57,14%. В то же время показатель смертности в связи с МИ был в 3,75 раза выше в популяции сельских механизаторов Минского района, нежели в аналогичной популяции Наровлянского района. Смертность в связи с ОНЗ в рассматриваемой популяции Наровлянского района была ниже, чем в популяции Минского района (1,1 и 1,3 на 1000 человеко-лет наблюдения соответственно).

Следует обратить внимание на более низкий показатель смертности в связи с суицидами в популяции Наровлянского района (0,3 и 1,1 на 1000 человеко-лет наблюдения в популяциях Наровлянского и Минского района соответственно).

Одной из важных характеристик смертности является средний возраст наблюдаемой популяции, в котором наступают смертельные исходы. Нами был проведен анализ времени наступления смертельных исходов по результатам сопоставления среднего возраста наступления этих исходов в зависимости от причин смерти. В табл. 2 (см. бумажную версию журнала) обобщены данные о среднем возрасте умерших сельских механизаторов Наровлянского и Минского районов в зависимости от причин смерти.

Мы не выявили существенных различий в среднем возрасте сельских механизаторов, умерших от всех рассматриваемых причин, в обеих популяциях (55,6±1,27 года в популяции Наровлянского района и 55,7±1,46 года в популяции Минского района). В то же время при сравнении среднего возраста наступления смертельных исходов в рассматриваемых популяциях в связи с сердечно-сосудистыми заболеваниями в целом, ИБС, ИМ, МИ мы обнаружили, что сельские механизаторы из популяции Минского района умирали в зависимости от соответствующих причин на 1,9 — 4,1 года раньше, чем в популяции Наровлянского района. Смертельные исходы в связи с ОНЗ в популяции Минского района имели место значительно позднее.

Таким образом, можно заключить, что популяция сельских механизаторов Наровлянского района характеризовалась более высокими показателями общей смертности, смертности в связи с ИБС и ИМ. В то же время в популяции сельских механизаторов Минского района смертность от МИ была значительно выше, чем в Наровлянском районе. В популяции сельских механизаторов Минского района смертельные исходы в зависимости от причин смерти (ССЗ, ИБС, ИМ, МИ) наступали раньше, чем в аналогичной популяции Наровлянского района.

Выявленные особенности в показателях смертности, а также во времени ее наступления в рассматриваемых регионах могут быть следствием той планомерной, целенаправленной работы, которая проводилась среди населения Наровлянского района в рамках реализации факторной концепции профилактики неинфекционных заболеваний, начиная с момента первичного обследования наблюдаемого контингента (а именно с 1984 г.), а также осуществления мер по вторичной профилактике ИБС и АГ.

Литература 

1. Вихерт А.М., Жданов В.С. Атеросклероз при различных заболеваниях. — М., 1976. — 208 с.

2. Вихерт А.М., Аптекарь С.Г., Жданов В.С. и др. // Кардиология. — 1976. — № 2. — С. 83—91.

3. Вихерт А.М. // Бюлл. ВОЗ. — 1977. — Т. 53, № 5—6. — С. 44—45.

4. Голиков А.П., Закин А.М. // Терапевт. архив. — 1999. — Т. 71, № 1. — С.10—14.

5. Госкомстат России: Демографический ежегодник. — М., 2001. — 1997 с.

6. Дмитриева Т.Б. // Профилактика заболеваний и укрепление здоровья. — 1998. — № 2. — С.3—10.

7. Жданов В.С., Матова Е.Е., Лифшиц А.М. и др. // Современные проблемы патогенеза и терапии артериальной гипертонии и атеросклероза. — М., 1978. — С.190—195.

8. Зеленкевич И.Б. // Вопр. организации и информатизации здравоохранения: Аналит.-информ. бюлл. — 1998. — № 1. — С.3—20.

9. Калинина А.М. // Лечащий врач. — 1998. — № 4—5. — С.4—9.

10. Константинов В.В., Жуковский Г.С., Жданов В.С. и др. // Кардиология. — 1996. — Т. 36, № 11. — С.54—58.

11. Косичкин М.М., Гришина Л.П. // Мед.-соц. экспертиза и реабилитация. — 1998. — № 1. — С.34—37.

12. Липовецкий Б.М., Мирер Г.И. // Терапевт. архив. — 1998. — Т. 70, № 8. — С.8—11.

13. Манак Н.А., Русецкая В.Г., Козлов И.Д. // Вопр. организации и информатизации здравоохранения. — 1998. — № 2. — С.36—38.

14. Население Республики Беларусь: Статист. сборник. — Мн., 2003. — 286 с.

15. Неберидзе Д.В. // Кардиология. — 1998. — Т. 38, № 11. — С.59—64.

16. Оганов Р.Г. // Кардиология. — 1999. — Т.39. — С.4—10.

17. Полесский В.А. // Профилактика заболеваний и укрепление здоровья. — 1998. — № 1. — С.13—17.

18. Республика Беларусь в цифрах: Краткий статист. сборник. — Мн., 2003. — 322 с.

19. Сидоров П.И., Коробицын А.А., Ушничкова Г.И. // Здравоохр. Рос. Федерации. — 1999. — № 3. — С.44—53.

20. Чазов Е.И., Царегородцев Г.И. // Терапевт. архив. — 1983. — № 12. — С.3—7.