Внимание! Статья адресована врачам-специалистам
Kezhun L.V.
Grodno State Medical University, Belarus
Possible ways of influence on atherosclerosis in general medical practice
Резюме. Влияние на атеросклероз в общеврачебной практике имеет первостепенное значение, направленное на предотвращение формирования, развития и прогрессирования сердечно-сосудистых заболеваний атеросклеротического генеза и их осложнений, составляя основу первичной и вторичной профилактики. Многофакторный генез атеросклероза предполагает воздействие на основные механизмы его формирования, представленные в статье, такие как коррекция дислипидемии, дисфункции эндотелия и уровня артериального давления. Видится перспективным и обоснованным сочетанное применение дигидропиридинового антагониста кальция (амлодипина), ингибитора ангиотензинпревращающего фермента (иАПФ) (лизинопррила) и статина (розувастатина) в терапии и профилактике пациентов кардиологического профиля.
Ключевые слова: атеросклероз, дислипидемия, дисфункция эндотелия, амлодипин, лизиноприл, розувастатин.
Медицинские новости. – 2024. – №12. – С. 35–39.
Summary. The impact on atherosclerosis in general medical practice is of primary importance, aimed at preventing the formation, development and progression of cardiovascular diseases of atherosclerotic genesis and their complications, forming the basis of primary and secondary prevention. Multifactorial genesis of atherosclerosis involves the impact on the main mechanisms of its formation, presented in the article, such as correction of dyslipidemia, endothelial dysfunction and blood pressure. The combined use of a dihydropyridine calcium antagonist (amlodipine), an angiotensin-converting enzyme inhibitor (ACE) (lisinopril) and a statin (rosuvastatin) in the treatment and prevention of patients with a cardiological profile seems promising and justified.
Keywords: atherosclerosis, dyslipidemia, endothelial dysfunction, amlodipine, lisinopril, rosuvastatin.
Meditsinskie novosti. – 2024. – N12. – P. 35–39.
В настоящее время сердечно-сосудистые заболевания (ССЗ) атеросклеротического генеза остаются ведущей причиной заболеваемости и смертности в мире. По оценкам экспертов Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), в 2019 году от ССЗ скончались 17,9 млн человек, что составляет 32% от всех случаев смерти в мире и 85% этих смертей были вызваны инфарктом миокарда (ИМ) и инсультом и, по прогнозам ВОЗ, ситуация не изменится до 2030 года [1]. Смертность от ССЗ остается одним из самых высоких показателей в странах СНГ [2], которые наряду со странами Восточной Европы относятся к группе высокого риска по ССЗ, связанным с атеросклерозом и сахарным диабетом (СД) 2-го типа [3].
Атеросклероз, как известно, является мультифакториальным заболеванием, в основе которого лежат сложные нарушения в биохимических, иммунологических и молекулярно-генетических процессах, и представляет собой динамичный процесс, для которого характерно как прогрессирование, так и обратное развитие изменений в стенке артерии эластического и мышечно-эластического типа [4–7]. С течением времени изменения в сосудистой стенке прогрессируют с образованием атеросклеротических бляшек и определяют клиническую картину заболевания.
Сегодня, согласно существующим рекомендациям и представлениям, доминируют две гипотезы развития и становления атеросклероза: гипотеза «ответ на повреждение» и липидно-инфильтрационная гипотеза [4–7]. Нарушение целостности эндотелия является инициирующим фактором атеросклеротического процесса и ключевым моментом гипотезы «ответ на повреждение». В зоне повреждения эндотелия происходит адгезия тромбоцитов, моноцитов и их миграция в интиму. Накопление моноцитов в субэндотелиальном пространстве морфологически определяется как первая стадия жирового пятна. В дальнейшем происходит увеличение количества макрофагов и лимфоцитов в очаге поражения, увеличивается объем бляшки до степени, создающей препятствие кровотоку, высвобождаются гидролитические ферменты, факторы гиперкоагуляции, цитокины, хемокины и факторы роста, которые способствуют расширению зоны поражения, формированию локальных зон некроза, что клинически сопровождается манифестацией атеросклероза [4–7].
Согласно липидной теории формирования атеросклероза, пусковым моментом в его развитии является инфильтрация интимы и субэндотелия липидами и липопротеидами. По мере накопления липидов в сердцевине бляшки происходит увеличение ее размеров, в результате чего фиброзная покрышка бляшки под действием специфических энзимов (эластаз, металлопротеиназ) истончается и при определенных условиях (повышение артериального давления (АД), значительная физическая нагрузка) разрывается. Разрыв бляшки сопровождается активацией каскада коагуляции крови, агрегации тромбоцитов с образованием тромба, блокирующего просвет сосуда, что клинически проявляется в зависимости от локализации процесса либо нестабильной стенокардией, либо ИМ, либо ишемическим инсультом [4–7].
В последние 20–30 лет в развитых странах мира проводятся национальные программы по борьбе с атеросклерозом, основой которых является выявление и коррекция гиперлипидемии среди взрослого населения, изучение факторов, влияющих на формирование атеросклероза, поиск новых средств его профилактики и лечения. Выявление основных факторов риска (ФР) и оценка сердечно-сосудистого риска (ССР) с проведением профилактического мотивационного персонифицированного консультирования пациента по коррекции ФР составляет основу первичной профилактики ССЗ.
Как показывает практика, в развитии ССЗ часто принимает участие не один изолированный ФР, а целая комбинация. Это послужило основанием для введения концепции суммарного ССР, которая допускает гибкий подход при модификации ФР. Если невозможно устранить или снизить уровень одного ФР, следует добиться максимально возможного снижения ССР за счет других ФР.
Для Республики Беларусь (РБ) очень актуален уровень распространенности ФР развития неинфекционных заболеваний (НИЗ), поскольку последние остаются основной причиной заболеваемости, инвалидности и преждевременной смертности населения, на их долю приходится 86% смертности и 77% бремени в общей заболеваемости в республике [8]. Так, согласно результатам исследования STEPS-2020, 33,0% респондентов в возрасте 18–69 лет (39,3% мужчин и 26,4% женщин) имеют 3 и более ФР НИЗ (ежедневное табакокурение, потребление менее 5 порций овощей и/или фруктов в день, гиподинамия, избыточная масса тела, повышенное АД), и эта распространенность пропорционально увеличивается с возрастом, составляя 17,8% в возрастной группе 18–44 года и достигая 55,5% в возрастной категории 45–69 лет [9]. Наличие даже одного из ФР увеличивает смертность мужчин в возрасте 50–69 лет в 3,5 раза, а сочетанное действие нескольких факторов – в 5–7 раз. Распространенность модифицируемых факторов ССР достаточно велика уже среди лиц молодого возраста, у детей и подростков, составляющая от 3,4% до 11,8% в Бразилии, Российской Федерации [10, 11], у студентов-медиков РБ, колеблющаяся от 16,7% (гиперхолестеринемия), 24,1% (курение) до 31,4% (употребление кофеинсодержащих напитков) [12].
Гиперхолестеринемия (ХС ≥5 ммоль/л) – один из основных факторов атеросклероза, выявлена у 42,6% респондентов исследования STEPS-2020, включая принимающих лекарственные средства от гиперхолестеринемии, и этот показатель увеличивается с возрастом как у мужчин, так и у женщин: от 15,8% в возрастной группе 18–29 лет до 70,9% – в возрастной группе 60–69 лет [9]. Повышенное АД (САД ≥140 и/или ДАД ≥90 мм рт. ст.) или артериальную гипертензию (АГ) имеет 30,8% населения РБ. К сожалению, по результатам исследования, 42,2% пациентов не достигают целевых цифр АД на фоне антигипертензивной терапии, и всего лишь у 16,3% респондентов (у 11,8%, мужчин и у 20,9% женщин), принимающих соответствующие лекарственные препараты, уровень АД был под контролем [9]. Сравнительный анализ данных показал, что доля лиц в возрасте 40–69 лет с 10-летним риском развития болезней системы кровообращения (БСК) ≥30%, или с наличием БСК, среди всего населения увеличилась с 13,3% в 2016 году (STEPS-2016) до 18,2% в 2020 году (STEPS-2020) [9]. По мнению экспертов ВОЗ, положительная динамика в уровне заболеваемости и смертности вследствие БСК может быть достигнута только при условии комплексного воздействия на факторы, влияющие на состояние здоровья населения.
Таким образом, понимание патогенетических звеньев атеросклероза, знание распространенности основных ФР его формирования в популяции, следование современным рекомендациям по ССЗ нацеливает на комплексный подход к терапии атеросклеротических процессов и индивидуальную оценку ССР у каждого пациента кардиологического профиля.
Атеросклероз и дислипидемия: акцент на розувастатин
Дислипидемия является основным ФР развития и прогресссирования атеросклероза, приводящим к серьезным осложнениям со стороны сердечно-сосудистой системы, головного мозга и других органов. В новой версии рекомендаций по дислипидемиям ESC и EAS 2019 г. [13], РФ 2023 г. [4], уровень ССР пациента определяет интенсивность липидснижающей терапии, позволяющей достигать индивидуального целевого показателя холестерина липопротеинов низкой плотности (ХС-ЛПНП) [4, 13]. У пациентов очень высокого ССР определена цель достижения уровня ХС-ЛПНП <1,4 ммоль/л и/или ≥50% его снижения от исходного, а при наличии двух сердечно-сосудистых событий в течение одного года – <1,0 ммоль/л. У пациентов высокого риска целевые показатели ХС-ЛПНП составляют <1,8 ммоль/л или ≥50% его снижения от исходного уровня. Для пациентов умеренного и низкого ССР целевыми уровнями ХС-ЛПНП являются показатели <2,6 ммоль/л и <3,4 ммоль/л соответственно [4, 13].
Снижение уровня ХС-ЛПНП и поддержание целевых уровней липидов предотвращает развитие сердечно-сосудистых осложнений (ССО) и инсульта [14], что требует от врачей первичного звена строгого выполнения рекомендаций по коррекции дислипидемии, правильной оценке ССР и целевых уровней ХС-ЛПНП, а от пациентов – высокой приверженности к липидснижающей терапии, что в свою очередь является необходимым условием, позволяющим снизить заболеваемость и смертность от ССЗ в РБ.
В настоящее время статины являются препаратами первой линии для лечения атерогенной дислипидемии [4, 13]. Одним из самых эффективных и безопасных в группе статинов сегодня признан розувастатин – синтетический статин IV поколения, в молекуле которого – метансульфамидная группа, что обусловливает улучшение его взаимодействия с ГМГ-КоА-редуктазой и более мощное дополнительное ингибирующее воздействие на фермент по сравнению с другими статинами. Розувастатин является гидрофильным препаратом, остальные препараты статинов – липофильные, что определяет его минимальное проникновение (или непроникновение) в мышечную ткань и центральную нервную систему, и тем самым объясняет очень редкое развитие миопатии и поражения центральной нервной системы при его использовании [15].
Клиническая эффективность и безопасность розувастатина изучена в рамках глобальной программы GALAXY [16]. Проведено 29 многоцентровых рандомизированных контролируемых исследований в 55 странах мира с участием более 170 тысяч пациентов, в которых розувастатин сравнивался с другими статинами и плацебо. По результатам проведенных исследований программы GALAXY сделаны выводы о том, что розувастатин более эффективен, чем статины сравнения в нормализации показателей липидного обмена, маркеров воспаления, снижении уровня ХС-ЛПНП и достижении целевых уровней липидов, замедляет прогрессирование атеросклероза и способствует его регрессу в коронарных и сонных артериях, снижает ССР [16]. В конечном итоге программа GALAXY предоставлет клинические данные, которые позволяют врачам первичного звена принимать взвешенные решения при выборе наиболее эффективного и безопасного статина – розувастатина, что в свою очередь приведет к улучшению сердечно-сосудистых исходов у пациентов.
Для статинов, как известно, характерны два основных аспекта действия: гипохолестеринемический и множественные плейотропные эффекты (улучшение эндотелиальной функции, противовоспалительное и антиоксидантное и другое действие) [17]. В ряде проведенных исследований были доказаны положительные плейотропные эффекты розувастатина. Так, в исследованиях ANDROMEDA (с участием 509 пациентов с СД 2-го типа) [18] и JUPITER (с участием 17 802 пациентов с высоким уровнем в крови СРБ без явного сердечно-сосудистого или воспалительного заболевания) было показано снижение уровня высокочувствительного СРБ – одного из значимых биомаркеров атеросклероза – на фоне длительной терапии розувастатином в дозе 20 мг/сут, что подтверждает противовоспалительный эффект препарата [19].
Ангиопротективный эффект розувастатина в первичной профилактике у пациентов с субклиническим атеросклерозом показано в исследованиях METEOR (Measuring Effects on intima media Thickness: an Evaluation Of Rosuvastatin) [20]. Рандомизированное двойное слепое плацебо-контролируемое исследование METEOR проводилось с участием 984 человек, (средний возраст 57 лет) с риском развития осложнений атеросклероза менее 10% по алгоритму NCEP ATP III (National Cholesterol Education Programm Adult Treatment Panel III), имеющих небольшие изменения в сонных артериях и умеренную гиперхолестеринемию. В течение двух лет пациенты получали лечение 40 мг/сут розувастатина или плацебо. В результате исследования в группе плацебо отмечалась медленная прогрессия комплекса «интима – медиа» (КИМ), напротив в группе пациентов с приемом розувастатина было достигнуто снижение уровня ХС-ЛПНП на 48,8%, повышение ХС-ЛПВП на 8%, снижение триглицеридов на 17%, что сопровождалось достоверным уменьшением КИМ на 0,0014 мм, и подтверждает эффективность розувастатина в предупреждении прогрессирования атеросклероза у пациентов низкого риска с гиперхолестеринемией [20].
Способность розувастатина вызывать регресс атеросклероза в коронарных, мозговых сосудах и стабилизировать атеросклеротическую бляшку показано также в исследованиях ASTEROID (A Study To evaluate the Effect of Rosuvastatin On Intravascular ultrasound-Derived coronary atheroma burden), в котором участвовало 507 пациентов с приемом 40 мг/сут розувастатина в течение 24 месяцев [21], и ORION (Outcome of Rosuvastatin treatment on carotid artery atheroma: a magnetic resonance Imaging Observation), с участием 43 пациентов старше 18 лет, уровнем с ХС ≤6,5 ммоль/л и стенозами 16–79% в сонных артериях, которые были рандомизированы в 2 группы с приемом розувастатина 5 и 40 мг/сут в течение 24 месяцев [22].
Важность своевременной диагностики и предотвращения прогрессирования бессимптомного атеросклероза, эффективность розувастатина (Мертенила®), а также способность правильно оценить/переоценить ССР у пациентов трудоспособного возраста РБ показано в исследовании О.А. Барбук [23].
Исходно в исследование включались лица трудоспособного возраста (n=139) с низким ССР по шкале SCORE, однако в ходе дообследования (ультразвуковое исследование (УЗИ) брахиоцефальных артерий, определение коронарного индекса) бессимптомный атеросклероз был выявлен у 59 (42,5%) пациентов, а у 33,3% (n=34) пациентов под низким ССР скрывался очень высокий риск, что нацеливает на тщательное проведение скрининга бессимптомного атеросклероза у лиц трудоспособного возраста с целью первичной профилактики ишемической болезни сердца (ИБС) [23].
Неблагоприятными факторами прогрессирования атеросклероза и развития более тяжелых его форм с клиническими проявлениями в виде ИБС в данном исследовании выступили гиперхолестеринемия, повышенный уровень ХС-ЛПНП и аполипопротеина В100 в сочетании с нарушением жирового обмена и повышенным содержанием висцерального жира, снижение эластичности артериальной сосудистой стенки. Двенадцатинедельный курс розувастатина (Мертенила®) в этом исследовании на ряду с нормализацией показателей липидного обмена сопровождался рядом плейотропных эффектов: противовоспалительный эффект – уровень СРБ уменьшился на 42,9% (p<0,05); антипролиферативный эффект – уменьшился индекс аугментации и пульсового давления в аорте, что соответственно говорит об улучшении эластических свойств сосудов и препятствует их преждевременному старению [23].
Таким образом, одним из главных путей воздействия на течение и прогрессирование атеросклероза оказывают статины, с их множественными плейотропными эффектами, флагманом которых является розувастатин.
Атеросклероз и эндотелий: акцент на амлодипин
Исследования последних лет убедительно показали важную и самостоятельную роль эндотелия в развитии атеросклеротических изменений сосудистой стенки, ремоделировании сосудов, ангиогенезе [24–26]. По современным представлениям, эндотелиальная дисфункция, вследствие которой происходят снижение синтеза вазодилататоров и гиперпродукция вазопрессоров, может быть первичным звеном в патогенезе развития АГ. С другой стороны, нарушение функций эндотелия может быть вторично, поскольку органом-мишенью при АГ является эндотелий [27–30].
Эндотелий является органом-мишенью терапевтических воздействий и в настоящее время положительное влияние на эндотелиальную функцию продемонстрировано у ингибиторов АПФ, БКК [31]. Так, согласно результатам исследований, блокатор кальциевых каналов (БКК) – амлодипин способен оказывать антиоксидантный эффект, торможение пролиферации гладкомышечных клеток, стимулировать выработку оксида азота клетками эндотелия [31].
В ходе многоцентрового проспективного рандомизированного двойного слепого плацебо-контролируемого исследования PREVENT с участием 825 пациентов с ИБС оценивалось изменение степени атеросклеротического поражения коронарных артерий и толщины КИМ сонных артерий на фоне назначения амлодипина (5–10 мг/сут) [32]. В результате исследования PREVENT в группе с приемом амлодипина наблюдалась регрессия КИМ сонных артерий на 0,046 мм, а в группе контроля – утолщение на 0,011 мм [32]. Отмечали также уменьшение числа госпитализаций, обусловленных дестабилизацией течения стенокардии и хронической сердечной недостаточности (ХСН) (61 – в группе амлодипина и 88 – в группе плацебо), числа операций реваскуляризации миокарда (53 – в группе амлодипина и 85 – в группе плацебо) вне зависимости от применения β-блокаторов, нитратов или липидснижающей терапии, частота ангинозных приступов уменьшилась с 85 до 60 при добавлении амлодипина [32].
Схожие результаты по влиянию на процессы атеросклероза получены в исследовании CAMELOT, в котором сравнивали эффекты амлодипина и ингибитора АПФ эналаприла под контролем плацебо у пациентов ИБС (n=1991) с нормальным уровнем АД [33]. Длительность исследования составила 24 месяца. В результате выявлен рост атеросклеротических бляшек по данным ВСУЗИ в группе плацебо (р<0,001), тенденцию к прогрессированию атеросклероза в группе эналаприла (р=0,08), отсутствие прогрессирования в группе амлодипина (р=0,031), также выявлена тенденция к снижению пpoгрессирования атеросклероза в группе амлодипина по сравнению с плацебо (р=0,12). Различия в частоте сердечно-сосудистых осложнений между эналаприлом и амлодипином оказались статистически незначимым (HR=0,81; 95% ДИ 0,63–1,04; р=0,10). При приеме амлодипина необходимость в реваскуляризации уменьшилась на 27,4%, снизилась частота госпитализации по поводу стенокардии (на 42,2%) и частота нефатального ИМ (на 26%), а также частота инсульта или транзиторная недостаточность мозгового кровообращения (на 50,4%) [33].
Таким образом, полученные клинические результаты проведенных исследований указывают на потенциальную роль амлодипина в снижении прогрессирования атеросклероза, улучшении течения ИБС и предотвращении сердечно-сосудистых осложнений.
Атеросклероз и ингибиторы АПФ: акцент на лизиноприл
Современный подход к фармакотерапии АГ и дислипидемии базируется на принципах доказательной медицины и представляет собой алгоритм действий, направленный на предупреждение осложнений со стороны органов-мишеней АГ и прогрессирование атеросклероза.
ИАПФ являются одним из ведущих классов лекарственных средств, применяемых в терапии ССЗ на всех этапах развития сердечно-сосудистого континуума, начиная с АГ и заканчивая ХСН. Лизиноприл – иАПФ, является наиболее часто используемым препаратом в клинической практике, имеющим хорошую доказательную базу органопротективных эффектов. Он обладает отличными фармакокинетическими характеристиками: отсутствие метаболизма в печени, гидрофильность, отсутствие влияния пищи на всасывание, выведение почками, что позволяет считать его препаратом первого выбора в определенных клинических ситуациях, например, у пациентов с патологией печени, нарушениями жирового обмена [34, 35].
Кардиопротективный эффект лизиноприла был показан в клиническом исследовании SAMPLE (206 пациентов с АГ и гипертрофией миокарда левого желудочка (ГЛЖ)), в котором индекс массы миокарда ЛЖ уменьшался на 15,8% при лечении лизиноприлом в дозе 20 мг в течение 12 месяцев [36]. В исследовании ELVERA было обнаружено достоверное уменьшение индекса массы миокарда ЛЖ, улучшение диастолической функции ЛЖ при назначении лизиноприла у пожилых пациентов с АГ [37]. В пятилетнем наблюдении за пациентами с АГ было выявлено, что длительное назначение лизиноприла статистически значимо уменьшало развитие новых случаев фибрилляции предсердий у них, а также улучшало функцию эндотелия [38].
Многоцентровое рандомизированное двойное слепое исследование ATLAS показало, что лечение высокими дозами (33,2 мг/сут) лизиноприла сопровождалось достоверным снижением риска смерти или госпитализаций на 12% [39]. Схожие эффекты продемонстрированы в исследовании GISSI-3: у пациентов, получавших лизиноприл, существенно снижался риск смерти и развития сердечно-сосудистой недостаточности [40]. Крупномасштабные исследования INVEST, ALLHAT показали, что на фоне применения лизиноприла (в исследовании ALLHAT) частота развития СД 2-го типа была минимальна [41]. Лизиноприл является препаратом выбора у пациентов с ожирением, инсулинорезистентностью и метаболическим синдромом [34, 38], нормализует перекисное окисление липидов в тромбоцитах, адгезию и агрегацию тромбоцитов у пациентов АГ и нарушением толерантности к глюкозе [42], оказывает выраженный нефропротективный эффект и снижает микроальбуминурию примерно на 50% у пациентов с СД [43].
Представляют интерес клинические исследования с использованием комбинированной терапии, в частности иАПФ с амлодипином. Так, в исследовании, проведенном в Венгрии, показана высокая антигипертензивная активность комбинированной терапии – лизиноприл/амлодипин (Экватор®) по данным амбулаторного мониторирования АД в отношении снижения САД и ДАД с достижением целевого уровня АД у 91% пациентов (n=2452) с АГ высокого и очень высокого риска [44]. В клиническом исследовании, проведенном в РБ, назначение комбинированной терапии лизиноприл/амлодипин (Экватор®) в течение 6 месяцев сопровождалось улучшением эластических свойств сосудов, что подтверждалось достоверным снижением индекса аугментации (с 24,4±1,5% до 17,3±1,8%, p<0,05) и скорости распространения пульсовой волны (с 10,8±0,3 м/с до 8,7±0,2 м/с, p<0,05) на фоне достижения целевого уровня САД/ДАД у 87,5% и 84,4% пациентов соответственно [45].
Таким образом, атеросклероз является причиной развития большинства ССЗ, предотвращение которых кроется в воздействии на патогенетические звенья его формирования, а именно свое-временную коррекцию дислипидемии, дисфункции эндотелия, контроль АД. К сожалению, зачастую проблема в лечении заболеваний состоит в том, что чаще всего терапию начинают только при появлении клинических симптомов. В частности, коррекция основных ФР начинается лишь при манифестации стенокардии или острого коронарного синдрома. С другой стороны, среди пациентов с атеросклерозом, по результатам ряда исследований, приверженность к лечению ССЗ, АГ и контролю дислипидемии остается низкой [46–48], что нацеливает на упрощенный режим дозирования и использование фиксированных комбинаций препаратов [49].
Так, крупный мета-анализ 44 уникальных проспективных исследований, включающих 1 978 919 участников, с 135 627 сердечно-сосудистыми событиями и 94 126 случаями смертности от всех причин по изучению приверженности к терапии при ССЗ в европейских странах, показал крайне низкий уровень приверженности к назначенному лечению, составляющий около 40% [50]. Обсолютный риск развития любого ССЗ и их осложнений, связанного с плохой приверженностью пациентов к лечению, составил 13 случаев для разных кардиологических препаратов, 9 случаев – для статинов и 13 случаев – для антигипертензивных препаратов на 100 000 человек в год [51].
В то время как стратегия использования комбинированной терапии с фиксированными дозами препаратов показала свою эффективность для улучшения приверженности к лечению, для сокращения затрат на лечение, положительного восприятия пациентов и значительного снижения риска развития ССО в короткий период времени [52].
Одним из перспективных подходов в этой связи видится концепция применения поликомпонентной таблетки (полипилла) в качестве базисного средства сердечно-сосудистой профилактики. Сочетанное применение дигидропиридинового антагониста кальция (амлодипина), иАПФ (лизиноприла) и статина (розувастатина) отражает современный подход к терапии большинства пациентов кардиологического профиля, в частности с АГ [53]. По уже имеющимся результатам клинического применения [52, 53], между лекарственными средствами, включенными в комбинированный трехкомпонентный препарат Эквамер®, содержащий различные дозы амлодипина, лизиноприла и розувастатина, отсутствовали клинически значимые взаимодействия, что служит дополнительным фактором безопасности его назначения в клинической практике и определяет перспективность использования препарата Эквамер® для первичной и вторичной профилактики сердечно-сосудистых осложнений.
ЛИТЕРАТУРА
1. Всемирная организация здравоохранения. Сердечно-сосудистые заболевания [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.who.int/ru/health-topics/cardiovascular-diseases#tab=tab_1. – Дата доступа: 11.10.2024.
2. Искаков Е.Б. // Медицина и экология. – 2017. – Т. 24, №3. – С.17–24.
3. 2021 ESC Guidelines on cardiovascular disease prevention in clinical practice / F.L.J. Visseren [et al.] // Eur Heart J. – 2021. – Vol.42, N34. – Р.3227–3337.
4. Ежов М.В. [и др.] // Российский кардиологический журнал. – 2023. –Т. 28, №5. – С.250–297.
5. Полонецкий О.Л., Полонецкий Л.З. // Медицинские новости. – 2012. – №6. – С.6–11.
6. Аронов Д.М., Лупанов В.П. // Атеросклероз и дислипидемии. – 2011. – №1. – С.48–53.
7. Аронов Д.М., Бубнова М.Г., Драпкина О.М. // Кардио-васкулярная терапия и профилактика. – 2021. – Т. 20, №7. – С.133–142.
8. Распространенность факторов риска неинфекционных заболеваний в Республике Беларусь. STEPS 2016 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://cdn.who.int/media/docs/default-source/ncds/ncd-surveillance/data-reporting/belarus/belarus_steps_report_2020_ru.pdf?sfvrsn=d89690ac_1&download=true. – Дата доступа: 06.10.2024.
9. Распространенность факторов риска неинфекционных заболеваний в Республике Беларусь. STEPS 2020 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://cdn.who.int/media/docs/default-source/ncds/ncd-surveillance/data reporting/belarus/belarus_steps_report_2020_ru.pdf?sfvrsn=d89690ac_1&download=true – Дата доступа: 10.10.2024.
10. Anne Greenough [et al.] // J. Pediatria. – 2009. – Vol.85, N1. – Р.55–60.
11. Скотникова Ю.В. [и др.] // Вестник новых медицинских технологий. – 2016. – Т.23, №1. – С.71–74.
12. Кежун Л.В., Якубова Л.В., Слободская Н.С., Белоус Ю.И. // Кардиология в Беларуси. – 2018. – Т.10, №2. – С.200–208.
13. 2019 ESC/EAS Guidelines for the management of dyslipidaemias:lipid modification to reduce cardiovascular risk / F. Mach [et al.] // European Heart Journal. – 2020. – Vol.41, №1. – P. 111–188.
14. Якубова Л.В. // Кардиология в Беларуси. – 2024. – Т.16, №2. – С.222–229.
15. Окороков А.Н. Профилактика и лечение атеросклероза (атерогенной дислипидемии): пособие для врачей. – Минск, 2018 – 78 с.
16. Schuster H., Fox J.C. // Expert Opin Pharmacother. – 2004. – Vol.5, N5. – Р.1187–200.
17. Liao J.K. // Am J Cardiol. – 2005. – Vol.96, N5A. – 24F–33F.
18. Betteridge D.J., Gibson J.M., Sager P.T. // Am J Cardiol. – 2007. – Vol.100, N8. – Р.1245–1248.
19. Ridker P.M. [et al.] // N Engl J Med. – 2008. – Vol.359, N21. – Р.2195–2207.
20. Crouse 3rd J.R. [et al.] // JAMA. – 2007. – Vol.297, N12. – P.1344–1353.
21. Nissen S.E. [et al.] // JAMA. – 2006. – Vol.295, N13. – Р.1556–1565.
22. Underhill H.R. [et al.] // Am Heart J. – 2008. – Vol.155, N3. – Р.584–588.
23. Барбук О.А. // Медицинские новости. – 2018. – №9. – С.26–31.
24. Зволинская Е.Ю. [и др.] // Кардиология. – 2012. – Т.52, №8. – С.54–60.
25. Jadhav U.M., Kadam N.N. // Indian Heart J. – 2005. – Vol.57, №3. – P.226–232.
26. Оттева Э.Н. [и др.] // Клиническая медицина. – 2012. – №1. – С.4–12.
27. Драпкина О.М., Дикур О.Н. // Болезни сердца и сосудов. – 2010. – №1. – С.49–53.
28. Янковская Л.В. [и др.] // Клиническая медицина. – 2015. – Т.93, №6. – С.49–56.
29. Кежун Л.В., Янковская Л.В. // Журнал Гродненского государственного медицинского университета. – 2014. – №4. – С.37–42.
30. Янковская Л.В., Кежун Л.В., Семячкина-Глушковская О.В. // Рецепт. – 2017. – Т.20, №6. – С.568–577.
31. Mason R.P. // Atherosclerosis. – 2002. – Vol.165, N2. – P.191–199.
32. Pitt B. [et al.] // Circulation. – 2000. – Vol.102, N13. – Р.1503–1510.
33. Giannettasio C. [et al.] // Am. Heart J. – 1989. – Vol.117, N3. – P.740–745.
34. Кожанова И.Н., Романова И.С. / Медицинские новости. – 2015. – №4. – С.22–27.
35. Медицинский научно-практический портал. Роль ингибиторов ангиотензинпревращающего фермента в лечении артериальной гипертензии: фокус на лизиноприл [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.lvrach.ru/2013/02/15435617?ysclid=m4gpzl0fpc329038184. – Дата доступа: 09.10.2024.
36. Mancia G. [et al.] // Circulation. – 1997. – Vol.95, N6. – Р.1464–1470.
37. Terpstra W.F. [et al.] // J. Hypertens. – 2001. – Vol.19, N2. – P.303–309.
38. Подзолков В.И., Тарзиманова А.И., Гатаулин Р.Г. // Рациональная Фармакотерапия в Кардиологии. – 2018. – Т.14, №3. – С.319–323.
39. Packer M. [et al.] // Circulation. – 1999. – Vol.100, N23. – Р.2312–2318.
40. Мазур Н.А. // Российский кардиологический журнал. – 2003. – №4 (42). – С.76–79.
41. Davis B.R. [et al.] // Am. J. Hypertens. – 1996. – Vol.9. (4 Pt.1). – P.342–360.
42. Медведев И.Н., Гамолина О.В. // Российский кардиологический журнал. – 2008. – №3. – C.45–48.
43. Chaturvedi N. [et al.] // Lancet. – 1998. – Vol.351. – P.28–31.
44. Kónyi A. [et al.] // J. Comp. Eff. Res. – 2016. – Vol.5, №4. – P.355–364.
45. Нечесова Т.А., Черняк С.В., Ливенцева М.М. // Медицинские новости. – 2017. – №5. – C.26–29.
46. Фофанова Т.В. [и др.] // Кардиология – 2017. – Т.57, №7. – C.35–42.
47. Abegaz T.M. [et al.] // Medicine (Baltimore). – 2017. – Vol.96, №4. – e5641.
48. Мамедов М.Н. // Профилактическая медицина. – 2024. – Т. 27, №11. – С.54–62.
49. Бойцов С.А. [и др.] // Российский кардиологический журнал. – 2022. – Т.27, №9. – 5202 с.
50. Chowdhury R. [et al.] // Eur. Heart J. – 2013. – Vol.34, N38. – P.2940–2948.
51. Карпов Ю.А. // Кардиология. – 2015. – Т. 55, №9. – С.10–15.
52. Гиляревский С.Р. [и др.] // Consilium Medicum. – 2016. – Т. 18, №10. – С.66–70.
53. Голубев С.А. // Кардиология в Беларуси. – 2024. – Т.16, №5. – С.3–15.
Медицинские новости. – 2024. – №12. – С. 35-39.
Внимание! Статья адресована врачам-специалистам. Перепечатка данной статьи или её фрагментов в Интернете без гиперссылки на первоисточник рассматривается как нарушение авторских прав.