• Поиск:

издатель: ЮпокомИнфоМед

Полещук Н.Н., Капитулец Н.Н., Рубаник Л.В., Варонько И.А., Титова И.П., Сорока Н.Ф.

Особенности обнаружения и механизмы персистенции возбудителя Chlamydia trachomatis

НИИ эпидемиологии и микробиологии МЗ РБ, Белорусский государственный медицинский университет

Хламидийные инфекции являются одной из серьезных проблем здравоохранения вследствие своего широкого распространения и влияния на здоровье населения. Особое место в структуре заболеваний хламидийной природы занимает вид Chlamydia trachomatis —  возбудитель урогенитальных хламидиозов, которые ежегодно регистрируются у 89 млн человек во всем мире [17]. Ряд авторов указывает на внутрибольничное распространение хламидийной инфекции. Достаточно часто происходит инфицирование детей от больных хламидиозом родителей, отмечен также контактно-бытовой путь заражения через инфицированные предметы и воду бассейнов [4, 6]. Возбудитель выделяется не только из уретры и цервикального канала, но и из ротовой полости как детей, так и взрослых [12]. Последствиями попадания возбудителя в организм являются воспалительные заболевания мочеполовой системы у мужчин и женщин, часто развивающееся в результате этого бесплодие, а также артриты, конъюнктивиты, бронхиты, ларинготрахеиты, пневмонии, поражения костно-суставной и сердечно-сосудистой систем.

В зависимости от продолжительности пребывания возбудителя в организме различают две группы инфекций:

1. Инфекции, связанные с непродолжительным пребыванием возбудителя в организме.

2. Инфекции, обусловленные длительным пребыванием возбудителя в организме.

В случае непродолжительного пребывания возбудителя в организме заболевание протекает либо в форме острой инфекции, проявляющейся рядом симптомов (манифестная инфекция), либо в виде бессимптомной (инаппарантной) инфекции. При длительном взаимодействии возбудителя с макроорганизмом возникает персистентная инфекция. Клинические проявления при персистенции могут быть выраженными, слабовыраженными или отсутствовать совсем. По этим признакам различают латентную (скрытую), хроническую (характеризуется периодами ремиссий и обострений) и медленную персистентную инфекцию.

В настоящее время радикально изменена систематика семейства Chlamydiaсeае. В основу современной классификации положены данные анализа нуклеотидной последовательности генов 16S и 23S рРНК. В соответствии с этим семейство Chlamydiaceae, которое ранее включало только один род Chlamydia, разделено на два рода: Chlamydia и Chlamydophila [20].

Жизненный цикл хламидий уникален и связан с различными по морфологии и функциональной активности формами паразита. Среди многообразия форм выделяют внутриклеточные вегетативные ретикулярные тельца (РТ) размером до 1200 нм, промежуточные (переходные) тельца (ПТ), имеющие в зависимости от морфогенеза различные размеры и формы, а также зрелые внеклеточные высокоинфекционные метаболически неактивные элементарные тельца (ЭТ) размером 200—300 нм.

Помимо ЭТ, ПТ и РТ под влиянием различных факторов возможна трансформация хламидий в L-подобную форму или переход в другие морфоформы, способствующие персистирующему течению хламидийной инфекции. Случаи персистирующей инфекции — самые сложные для лабораторной диагностики. Нами ранее было показано, что в зависимости от структуры возбудителя антитела классов IgA, IgM, IgG могут не выявляться [13]. Так, при наличии выраженных клинических признаков антитела перечисленных классов могут отсутствовать в диагностически значимых титрах либо может выявляться только один из них.

Цель настоящего исследования — выделение и изучение биологических свойств возбудителя Chlamydia trachomatis от лиц с персистентной инфекцией в условиях отсутствия продукции антител классов Ig A, Ig M, IgG в диагностически значимых титрах.

Исследованы образцы клинического материала (сыворотка крови, соскобы из уретры и цервикального канала) 98 пациентов — 62 женщины и 36 мужчин. Возраст обследованных составил от 17 до 66 лет: 55,1% — в возрасте от 17 до 35 лет, 16,3% — от 35 до 40 лет, 28,6% — от 40 до 65 лет, т.е. преобладали лица репродуктивного возраста. В первую группу (56 человек) вошли пациенты с малосимптомной инфекцией, проявляющейся периодическим или длительным субфебрилитетом, общей утомляемостью, непродуктивным кашлем, артралгиями, периодической лейкоцитурией. Больные с симптомами костно-суставной патологии (42 человека) составили вторую группу. Наиболее частыми клиническими проявлениями суставного синдрома был типичный хламидия-индуцированный артрит —   асимметричный, «лестницеобразный» (снизу вверх) олигоартрит с поражением коленных, голеностопных и/или суставов стоп. У ряда пациентов отмечено вовлечение в процесс мелких суставов кистей и стоп с «сосискообразной» дефигурацией пальцев. Кроме этого, поражение костно-суставной системы проявлялось упорными артралгиями и синдромом боли в спине. Пациентам из 1-й группы, как правило, неоднократно проводились курсы антибиотикотерапии по поводу уреаплазмоза, микоплазмоза и других инфекций урогенитального тракта нехламидийной природы. Во 2-й группе антибиотики ранее применяли 12 человек, 8 из них —   при лечении бронхитов, фарингитов и других заболеваний верхних дыхательных путей.

Хламидийный антиген в клиническом материале обнаруживали с использованием культуры клеток МсСоу («золотой стандарт») и в прямой реакции иммунофлюоресценции (РИФ) с использованием тест-системы «ХламиСкан» (Лаб-Диагностика, Россия). Интенсивность свечения в РИФ оценивали 4 плюсами. Цитологическое исследование проводили стандартными методами, используя окраску по Романовскому—Гимзе.

Культуры клеток McCoy с продуктивной инфекцией Ch. trachomatis исследовали электронномикроскопическими методами негативного контрастирования с 1% уранилацетатом и ультраструктурного анализа по общепринятым методикам. Ультратонкие срезы готовили на ультратоме Reichert (Австрия) и исследовали в электронном микроскопе JEOL-100 cx (Япония) при увеличении 9000, 18000, 36000.

Противохламидийные антитела в сыворотке крови классов Ig М, Ig A, Ig G выявляли с использованием иммуноферментных тест-систем «Clark» (США) и «Вектор-Бест» (РФ).

Работу с системами и оценку результатов проводили согласно прилагаемым разработчиками инструкциям.

Первоначально, используя иммуноферментный анализ, исследовали сыворотку крови больных на наличие противохламидийных антител. Тех пациентов, у которых выявлялись антитела к Ch. trachomatis, мы исключали из дальнейшего исследования.

В 72 случаях (39 чел. из 1-й группы и 33 чел. из 2-й группы), в которых клинически нельзя было исключить хламидиоз, но не было отмечено продукции противохламидийных антител в диагностических титрах ни одного из классов Ig A, Ig M, Ig G, мы провели более углубленное исследование, заключавшееся в изучении соскобного материала с использованием трех тестов в комплексе:

1)         цитологического метода;

2)         прямой реакции иммунофлюоресценции;

3)         выделения возбудителя на культуре клеток МсСоу.

Дополнительно 12 культур клеток McСoy с продуктивной инфекцией Сh. trachomatis на первом пассаже исследовали электронномикроскопически.

Цитологическое исследование соскобных препаратов, окрашенных по Романовскому—Гимзе, позволило выявить специфические включения Провачека в уретре у женщин в 81% случаев (P<0,001) и у мужчин в 23% случаев (P<0,001). Различия в проценте выявления хламидийных включений в уретре у мужчин и женщин могут быть отчасти объяснены возможным отсутствием самого возбудителя в местах его первичной локализации. Кроме того, известно, что при длительном течении инфекции возбудитель часто репродуцируется, не образуя характерных включений [3]. Результаты цитологического исследования позволили судить о характере сопутствующей микрофлоры и степени воспалительного процесса по количеству лейкоцитов.

При исследовании препаратов в РИФ у 59,7% (43 из 72) обследуемых отмечалось свечение хламидийных включений, интенсивность которого была различной. В большинстве препаратов (32 из 43) наблюдалось желтое (1+ и 2+) и бледно-зеленое (3+) свечение. В 11 препаратах имело место ярко-зеленое свечение (4+) на фоне контрастно окрашенных в красный цвет клеток. В 40,3% случаев (P<0,001) в РИФ свечение вообще отсутствовало.

Из 72 обследованных на культуре клеток у 65 пациентов (90,3%; P<0,001) были обнаружены специфические включения. Последние выявлялись в виде нескольких компактных или рыхло расположенных зернистых масс (микроколоний) сине-фиолетового цвета, содержащих морфологические структуры возбудителя на разных стадиях его развития. При выделении возбудителя в культуре клеток изменения в монослое культуры МсСоу отмечали по шкале (от 0 до 3), соответствующей следующим критериям:

0 — норма (отсутствие в препарате цитопатического действия (ЦПД) и клеток, содержащих специфические хламидийные включения);

1 — минимальный ответ (небольшое число клеток, содержащих специфические хламидийные включения, инфекционный титр до 1,5 lg ТЦД 50/мл);

2 — умеренный ответ (увеличение числа клеток, содержащих специфические хламидийные включения, инфекционный титр 1,5—3,5 lg ТЦД 50/мл);

3 — наблюдаемый ответ (ярко выражено присутствие клеток, содержащих специфические хламидийные включения, выраженное ЦПД, инфекционный титр 4—5 lg ТЦД 50/мл).

Согласно выбранной шкале, в 24,6% случаев (16 из 65 обследованных) препарат соответствовал 1 уровню; в 56,9% случаев (37 из 65 пациентов) — 2 уровню шкалы, в 18,5% случаев — 3 уровню.

В процессе работы от обследованных лиц, ранее применявших антибиотики при лечении уреаплазмоза, “неспецифических уретритов”, простатитов, хронических трахеобронхитов, нами были получены и изучены биологические свойства 12 изолятов Ch. trachomatis. Исследованы интенсивность их репродукции (титр возбудителя) и выраженность ЦПД в культуре клеток МсСоу, способность этих изолятов декорироваться моноклональными антителами, а также ультраструктурная организация хламидийных телец. Полученные изоляты различались по биологическим свойствам и морфологии. В частности, 5 изолятов характеризовались выраженным ЦПД, их инфекционные титры in vitro достигали 2,8—3,5 lg ТЦД 50/мл, а элементарные тельца отличались хорошо выраженной ультраструктурной организацией клеточной стенки и нуклеотида.

Другие 7 изолятов обладали in vitro слабо выраженным ЦПД, накапливались в клетках в низких титрах (до 1,5 lg ТЦД 50/мл) и неярко светились в РИФ (2+). Результаты сравнительного исследования ультраструктуры ЭТ этих изолятов с контрольным, хорошо репродуцирующимся штаммом МТ-2 [10], выделенным нами ранее и депонированным в Национальную коллекцию вирусов и бактерий НИИ эпидемиологии и микробиологии МЗ РБ, показали, что количество ЭТ размером 210—305 нм с размытой и слабо окрашиваемой осмием и уранилацетатом клеточной стенкой возрастает до 71,43% (Р<0,001). Количество крупных частиц, имеющих вытянутую или неправильную форму (измененные ретикулярные и переходные тельца), также увеличивается, т.е. в культурах уже на первом пассаже возбудители, выделенные от лиц с персистентной инфекцией, резко меняют свой морфогенез в сторону продукции аномально измененных хламидийных телец. При попытке пассирования таких возбудителей уже на 2— 3 пассажах зачастую исчезал цитопатический эффект и утрачивалось специфическое свечение в РИФ. Эти данные указывают, что жизнеспособность таких частиц нарушена.

Таким образом, несмотря на отсутствие продукции антител классов Ig A, Ig M, Ig G в диагностических титрах, хламидийный антиген выявлялся у подавляющего большинства отобранного контингента с подозрением на хламидиоз. Это можно объяснить несколькими причинами.

Во-первых, известно, что при некоторых условиях, в том числе при антибиотикотерапии, возможна L-подобная трансформация возбудителя. В процессе L-трансформации может происходить изменение самих антигенных свойств главного белка наружной мембраны (мajor outer membrane protein – МОМР), липополисахарида (ЛПС), структур клеточной стенки и цитоплазматической мембраны клетки, что позволяет Ch.trachomatis ускользать от ранее наработанных иммунной системой специфических антител. Кроме того, известно, что при персистенции возбудитель слабо инициирует выработку нового поколения протективных антител. Даже возникающая при некоторых условиях реверсия возбудителя с восстановлением клеточной стенки происходит лишь частично, что делает данный микроорганизм некоторое время неузнаваемым для иммунологического контроля и обнаружения в ИФА [13]. Вследствие этого антитела не обнаруживаются коммерческими тест-системами из-за своей низкой концентрации в сыворотке крови.

Во-вторых, в условиях хронизации инфекционного процесса у человека поражаются сами иммунокомпетентные клетки, в том числе макрофаги, Т- и В-лимфоциты, ответственные за клеточный и гуморальный иммунитет. Наряду с вышеуказанными факторами нельзя исключить и то, что среди больных могут быть лица с нарушенным местным и общим иммунным статусом.

В-третьих, в последние годы получены данные о роли так называемого белка теплового шока (heat shock protein — hsp-60) в иммунопатогенезе хламидийной инфекции. Белки теплового шока имеют молекулярную массу 60 кДа, вырабатываются рядом грамотрицательных бактерий, в том числе хламидиями. В целом функции hsp белков-шаперонов заключаются в развертывании, свертывании и трансляции других белков, в сборке и разборке белковых комплексов в эндоплазматическом ретикулуме и митохондриях. Известно, что при персистенции уменьшается синтез таких компонентов клеточной стенки хламидий, как МОМР, ЛПС, и увеличивается экспрессия белка теплового шока — hsp-60, который имеет высокую степень идентичности аминокислотной последовательности такого же белка мембраны клетки человека. Его продукция и приводит к феномену молекулярной мимикрии. При этом иммунокомпетентные В- и Т-лимфоциты и клетки фагоцитарной системы перестают распознавать объект как чужеродный, не формируя адекватные реакции [15]. К числу главных антигенов, продуцируемых патогеном, относится и hsp-70 (кодируется DnaK-геном) — цитоплазменный шаперонный протеин, участвующий в процессе прикрепления и внедрения Ch.trachomatis.

Благодаря современным технологиям стали известны структура и функции многих белков хламидий, позволяющие понять некоторые механизмы патогенеза хламидийной инфекции. Имеется 8 серологически определенных хламидийных антигенов, узнаваемых в течение инфекционного процесса иммуноблотным анализом.

Первыми белками, идентифицированными в ЭТ, но отсутствующими в делящихся РТ, были два цистеинбогатых мембранных белка —   OmcA и OmcB, функционально связанных с наружным мембранным комплексом и стабилизирующих клеточную стенку посредством дисульфидных связей. OmcB(Omp2) является периплазматическим белком, участвующим в процессе прикрепления и взаимодействия с эукариотической клеткой, т.е. обусловливающим вирулентность хламидий. OmcA(Omp3) белок (12 кДа) — гидрофильный липопротеин, по структуре сходный с муреиновыми липопротеидами, обнаруженными у грамотрицательных бактерий [20].

В противоположность цистеин-богатым белкам МОМР — поверхностный белок (40 кДа) — представлен в ЭТ и РТ, однако структура его отличается в этих формах. Геномная последовательность кодирует поверхностные мембранные белки, включая один, определенный как порин (OmpB), в дополнение к главному наружному мембранному белку (МОМР/OmpA/Omp1). МОМР — преобладающий поверхностный белок (60% всей белковой массы в наружной мембране хламидий), экс-прессируемый во всех фазах цикла развития хламидий при продуктивной форме инфекции. Функционально МОМР содействует структурной интеграции хламидийных элементарных телец через дисульфидные связи наружных мембранных компонентов клетки. К тому же он является как порином, так и адгезином. МОМР выполняет электростатическую роль в адгезии и содержит трипсин-чувствительные антигенные эпитопы. Свойства МОМР как порина состоят в формировании больших пор, позволяющих диффундировать таким промежуточным продуктам метаболизма, как аминокислоты и энергетически богатые нуклеотиды. Пориноспецифическая активность регулируется циклом развития хламидий. У метаболически неактивных ЭТ порины окислены и в основном неактивны, но при интернализации ЭТ и попадании во внутриклеточную среду происходит разрушение дисульфидных связей и открытие пор наружной мембраны. Сравнительный анализ последовательности показал, что МОМР в 84— 97% случаев по нуклеотидному и аминокислотному анализу идентичен различным Ch. trachomatis сероварам, а вариации в аминокислотной последовательности связаны с 4 вариабельными доменами (VD1, VD2, VD3, VD4), которые располагаются среди инвариабельных последовательностей.

Еще одну группу белков относят к семейству полиморфных мембранных белков (РOMPs/Pmps). Большинство этих белков имеет лидирующие последовательности, заканчивающиеся фенилаланином, указывающим, что если белки функциональны, они локализованы на поверхности мембраны. Количество РОMPs зависит от стадии морфогенеза.

Установлено также, что система секретирования 3 типа является специфической для патогенной хламидии. Запуск работы секреторной системы вызывается посредством контакта с клетками хозяина. Эта система не только доставляет эффекторные ферменты и белки в эукариотические клетки хозяина, но и усиливает проникновение хламидий в клетку, разрушая ее защитные механизмы [22].

Zhang и R. Stephens [22] отмечают, что обработка ЭТ с гепарином существенно уменьшает или полностью ингибирует их инфекционность. Установлено также, что цистеин участвует в регуляции цикла развития бактерий и при его недостатке или отсутствии замедляется переход ЭТ в РТ.

В 1998 г. R. Stephens et al. [22] секвенировали геном Ch. trachomatis (1,05 мегабаз). Исследованные штаммы хламидий содержат маленькую плазмиду (7,4 килобазы у Ch.trachomatis), около 10 копий которой находится в каждой клетке. Предполагается, что присутствие плазмиды жизненно важно для внутриклеточного существования хламидий.

Следует отметить, что антителогенез хламидий отличается от вирусов и бактерий и не подходит под общепринятую интерпретацию. Выработка антител при первичном инфицировании организма хламидиями соответствует основным принципам иммунологии. При персистенции возбудителя в организме наблюдаются вариации в определении титров секреторных Ig A и Ig G, что зачастую осложняет установление стадии заболевания по результатам выявления одного иммуноглобулина или по их соотношению. Для установления стадии инфекции очень важно исследовать парные сыворотки пациента. Постановка диагноза усложняется и тем, что выявляемые титры противохламидийных антител могут по-разному интерпретироваться. Метод иммуноферментного анализа не всегда позволяет отличить перенесенную ранее инфекцию от латентного течения болезни. Нередко хроническое течение заболевания можно распознать лишь путем выделения возбудителя в культуре клеток, однако в некоторых случаях при острой инфекции Ig M антитела могут не определяться даже таким методом. При этом отмечаются высокие титры Ig G. Это возможно при наличии восходящей инфекции у женщин. Стоит подчеркнуть, что гуморальный ответ, в частности наработка антител против антигенных структур хламидий, происходит только тогда, когда хламидийная клетка находится на стадии элементарного тельца. При этом возбудитель доступен для контакта с лимфоцитами, макрофагами, антителами, для которых в стадии промежуточного тельца он практически недоступен. Учитывая, что ре-продуктивная фаза (стадия ретикулярных телец) может затягиваться на неопределенный период (дни/ недели/ месяцы), при вялотекущей и бессимптомной инфекции количество антител, как правило, небольшое, особенно при урогенитальном хламидиозе.

Далее, по результатам разных тестов нами сделано заключение, что с позиции выявления персистентных форм метод РИФ малоприменим. Данный метод основан на обнаружении ярко-зеленых светящихся комплексов антигена возбудителя (МОМР и ЛПС), находящихся на поверхности телец хламидий. Однако, как уже отмечалось, при персистенции продукция МОМР блокируется, а ЛПС только частично сохраняется на ЭТ и переходных формах. Кроме структурной модификации иммунодоминантных белков клеточной стенки хламидий может происходить их полная утрата [14]. Вследствие этого моноклональные антитела против МОМР слабо взаимодействуют или вообще не взаимодействуют с указанными антигенами.

Следует учитывать особенности морфогенеза хламидий. На последних стадиях образуются морфоформы, плотно прилегающие к клеточной мембране эукариотических клеток. Последние уже содержат встроенный белок МОМР. Используемые коммерческие флюоресцентные противохламидийные антитела — в случае продукции только промежуточных хламидийных телец — также связываются с мембраной и дают желтое свечение. Таким образом, широко используемый термин «свечение внутриклеточных ретикулярных телец» малоприемлем. Светятся преэлементарные структурные частицы, плотно прилегающие к мембране клетки. Преэлементарные частицы, вероятнее всего, также инфекционны, хотя их способность проникать в клетки, очевидно, снижена.

Немаловажным в диагностике хламидиозов является правильный забор материала. Учитывая преимущественную локализацию возбудителя в уретре, необходимо забирать материал не только из цервикального канала, но и обязательно из уретры. Для мужчин желательно брать дополнительно сок предстательной железы. При этом в мазках-соскобах должно находиться более 100 клеток эпителия. Нами показано, что у детей и лиц, страдающих стоматитами, катарами верхних дыхательных путей, тонзиллитами и разнообразными формами бронхо-легочной патологии, можно брать для анализа соскобы с боковой поверхности щеки и заднего десневого кармана [12].

Установлено также [2], что хламидийные тельца могут захватывать структурные компоненты клеток хозяина, включая их в свои поверхностные образования, и экранировать МОМР от распознавания. Это приводит к циркуляции хламидийных антигенов, имеющих общие эпитопы с рядом антигенов человеческого организма, что инициирует нарушение механизмов нормальной иммунологической толерантности организма-хозяина и развитие иммунного ответа против собственных антигенов. Считается, что следствием таких процессов является вероятность развития артропатии, поражения сердечно-сосудистой системы и т.д. [2, 8]. Все вышесказанное в 40,3% случаев приводит к очень слабому свечению в РИФ морфологически измененных хламидий, что зачастую может по-разному интерпретироваться специалистами.

Известно, что электронная микроскопия — высокоинформативный метод, позволяющий визуализировать хламидийные частицы на разных стадиях морфогенеза, в том числе и измененные персистентные L-формы хламидий [3]. Однако метод трудоемок и малодоступен для проведения обследования широкого круга пациентов. Тем не менее в исследованиях нам удалось показать, что выявленные возбудители теряют свои поверхностные структуры, становятся размытыми и менее электронноплотными [21].

На наш взгляд, наиболее оптимальным тестом для установления диагноза хламидийной инфекции, в том числе персистентной хламидийной инфекции, является культуральный метод. В то же время необходимо учитывать, что возбудитель вызывает различные степени выраженности ЦПД уже на первом пассаже. Его трудно поддерживать в субпассажах, так как репродуктивная способность хламидий зачастую теряется.

Наряду с упомянутыми методами диагностики хламидиоза в медицинской практике широко применяют молекулярно-биологические методы, такие как лигазная цепная реакция (ЛЦР) и полимеразная цепная реакция (ПЦР). Эти методы высокочувствительны и специфичны, однако при отсутствии клинических проявлений, а также если проводилось антибактериальное лечение, следует осторожно интерпретировать положительные результаты ПЦР. При малом проценте инфицированных клеток возможно получение ложноотрицательного результата. Очень важны и такие факторы, как потери при выделении ДНК, квалификация врача и наличие в пробе ферментных систем, ингибирующих ход постановки ПЦР. По данным ряда российских ученых [5, 7], результат ПЦР-анализа не подтверждается у 15—20% больных, что имеет место и в Республике Беларусь.

В последнее время в литературе ведется дискуссия по проблеме терапии хламидиозов [4]. При этом отмечается, что длительность курса лечения составляет 3 и более недели. Основные проблемы лечения хламидиоза заключаются в следующем:

— в особенностях возбудителя, уникальном цикле развития, существовании L-форм;

— в том, что используемые лекарственные средства должны проникать в клетку и действовать только на хламидийные частицы;

— в изменении клеточного и гуморального иммунитета (угнетение Т-клеточного звена, в основном Т-хелперов, незавершенность фагоцитоза и снижение активности фагоцитов, повышение количества циркулирующих иммунных комплексов в крови, тенденция к снижению В-лимфоцитов и иммунорегуляторного индекса);

— в не до конца раскрытых механизмах развития хронических (персистирующих) форм болезни. 

В случае персистирующей инфекции хламидии не способны завершать свой цикл развития, а в неразвивающихся ретикулярных тельцах приостанавливаются метаболические процессы. Cчитается, что эта форма инфекции слабо поддается лечению антибиотиками.

Неэффективная антибиотикотерапия хламидийной инфекции может быть обусловлена разными причинами. Это может быть связано с наличием микст-инфекций, при которых требуется первоочередное лечение сопутствующих заболеваний и (или) расширение антибактериальной терапии до полиэтиотропной. Возможны дисбиотические нарушения микробиоценоза слизистых, которые способны усугубляться и распространяться на фоне длительной антибактериальной терапии. Нередко встречается локализация патологического процесса в органах и тканях, труднодоступных как для антибиотиков, так и для иммунной системы. Неэффективность терапии в некоторых случаях связана с нерациональным назначением разнообразных, часто разноречивых, неапробированных схем лечения на фоне «хламидийного бума» или самостоятельным приемом больными антибиотиков.

Сегодня отсутствуют универсальные методы и схемы лечения хламидиоза. Более того, важно определить, нужно ли во всех случаях добиваться элиминации возбудителя. Многие исследователи считают, что подход к лечению хламидиоза не должен быть радикальным, когда пытаются избавиться от возбудителя во что бы то ни стало. Эти исследователи, опираясь на лабораторные данные, полагают, что при отсутствии клинических проявлений и показателей активизации инфекции (Ig A, Ig M) вряд ли обоснованно назначать антибиотикотерапию. Известно,что человек является носителем многих патогенных и условно-патогенных микроорганизмов, и носительство —   не всегда показание для лечения. Только при активизации инфекционного процесса следует проводить соответствующую терапию. Лечение ранней неосложненной хламидийной инфекции обычно не представляет трудностей. Следует обратить внимание на необходимость при показаниях санации местных очагов инфекции.

Лечение хронических и рецидивирующих форм хламидийной инфекции достаточно сложное. Существует ряд доказательств того, что при хроническом, персистирующем или латентном течении возникают формы возбудителя, плохо реагирующие на стандартные методы терапии. Персистенция возбудителя может не проявляться клинически в течение всей жизни человека, а артропатия (болезнь Рейтера) развивается только у лиц с генетической предрасположенностью и проявляется у 1—2% инфицированных [18]. Следовательно, очень важно собрать анамнез, установить, были ли симптомы артропатии у близких родственников. Но еще более важно наладить генетический контроль за инфицированными на предмет обнаружения специфического маркера — антигена гистосовместимости HLA В27, ассоциированного с высокой степенью риска развития хламидийного артрита. Изучение генотипа больных хламидийной инфекцией с целью определения антигена HLA В27 даст еще один ориентировочный тест, позволяющий принять решение о необходимости проведения длительной и интенсивной противохламидийной терапии.

Таким образом, при лечении хламидийной инфекции необходим особый тактический подход и подбор лекарственных средств с хорошей биодоступностью для рациональной антибиотикотерапии.

 

Литература 

1. Авакян А. А., Быковский А.Ф. Атлас анатомии и онтогенеза вирусов человека и животных. – М.: Медицина, 1970. – 270 с.

2. Битти В.Л., Моррисон Р.П., Бирн Д.И. //Заболевания, передающиеся половым путем. – 1996. – № 6.

3. Глазкова Л.К., Акилов О.Е. //Вестник дерматологии и венерологии. – 2001. – № 3.

4. Гранитов В.М. Хламидиозы. – М.: Мед. книга; Н.Новгород: Изд-во НГМА, 2002. – 192 с.

5. Захарченко Л.П., Рябчикова Е.И. и др. //Клин. лабор. диагностика. – 2001. – № 2.– С. 36–38.

6. Козлова В.И., Пухнер А.Ф. Вирусные, хламидийные и микоплазменные заболевания гениталий. – М.: ИИД «Филинъ», 1997. – 536 с.

7. Колюбина Ю.В., Кубанова А.А. и др. //Пробл. репродукции. – 1998. – № 1.

8. Кудрявцев Л.В., Мисюрина О.Ю., Генерозов Э.В. и др. Клиника, диагностика и лечение хламидийной инфекции (Пособие для врачей). – М., 2001. – 61 с.

9. Метод выделения хламидий в культуре клеток МсСоу (Метод. рекомендации). – Мн., 1998. – 14 с.

10. Методы микробиологической диагностики и лечения урогенитальных хламидиозов (Метод. рекомендации). – Мн., 1998. – 34 с.

11. Полещук Н.Н., Капитулец Н.Н., Рубаник Л.В. // М-лы Междунар. конф. «Микробиология и биотехнология XXI столетия». – Мн., 2002. – С. 261.

12. Полещук Н.Н., Капитулец Н.Н., Рубаник Л.В. //Мед. панорама. – 2002. – № 8 (23). – С. 15.

13. Полещук Н.Н. и др. // Междунар. конф. «Роль антропогенных и природных патогенов в формировании инфекционных и неинфекционных болезней человека. Медико-экологические аспекты проблемы»: Сб. м-лов. – Мн., 2002. – С. 158–167.

14. Тюкавкин В.В. Бюллетень лабораторной службы. – Красноярск, 1998. – Вып. 5. – С.7–23.

15. Чеботарев В.В. //Рос. журнал кожных и венерич. болезней. – 1998. – № 5. – С. 36–42.

16. Шаткин А.А., Попов В.Л. и др. //Вестник АМН СССР. – 1985. – № 3. – С. 51–54.

17. Шинский Г.Э., Мерзляков В.А., Тимофеева С.Б. //Вестн. дерматологии и венерологии. – 1999. – № 1. – С. 11–13.

18. Якубович А. И., Малов И. В., Малышев В. В. //Рос. журнал кожных и венерич. болезней. – 2000. – № 5. – С. 21.

19. Black C.M. //Clin.Microbiol.Rev. – 1997. – V. 10. – P. 160–184.

20. Everett K.D.E. et al. //Intern. J. Syst. Bacterial. – 1999. – V.49. – P. 415–440.

21. Poleshchuk N.N, Kapitulets N.N. //Special Issue of VACCINE. – 2001. – V. 19. – Р. 34–35.

22. Stephens R. S. Сhlamydia. Intracellular Biology, Pathogenesis and Immunity. – Washington, 2001. – 321 p. 

Медицинские новости. – 2003. – №3. – С. 65-71.

Внимание! Статья адресована врачам-специалистам. Перепечатка данной статьи или её фрагментов в Интернете без гиперссылки на первоисточник рассматривается как нарушение авторских прав.

Содержание » Архив »

Разработка сайта: Softconveyer